С тех дней жизнь успела весьма круто измениться.

Упио нерешительно поднял голову и вгляделся во мрак на той стороне. Он ожидал, что кто-нибудь будет ждать, приготовив оружие для подходящей цели, но мало что смог рассмотреть, так как зрение притупилось от пустынного солнца. Затем его глаза приспособились, и он увидел фигуры, метавшиеся между тенями, и услышал стук пальбы. Однако это звучало совершенно не так, как рвущий уши залп, который расколол дверь. Пистолеты, наверное, или еще какое-то легкое оружие.

Нечто пронеслось мимо, слишком быстро, чтоб разглядеть. Но он заметил, как мелькнула зеленая кожа.

– Ну? Что ты видишь? – спросил откуда-то сзади Глонг.

– Это орки, – прошептал он. Глонг выругался.

– Уверен? Как много?

– Не знаю. Несколько? – огрызнулся Упио, обернувшись к своему другу. – И перестань показывать мне этот жест!

– Я ничего не могу поделать, – сказал Глонг, кинув взгляд на свои пальцы-брови. – Они делают, что им вздумается.

– Уж конечно, – отозвался Упио, снова поворачиваясь к дыре. Проклятый Глонг пренебрегал своими дарами, совсем как все остальные. Это было не то…

Прямо на него пялилось какое-то существо.

Наверное, оно услышало их голоса, или просто выглянуло в нужный момент. Но оно было там, всматривалось одним круглым и блестящим красным глазом, а вторая сторона его лица представляла собой месиво из рубцовой ткани. Оно выглядело более худым, чем раньше воображал Упио, но это наверняка был орк. Видело ли оно его? Конечно, яркий свет скроет…

Рука существа метнулась вперед, и длинный палец ткнул ему в глаз. Упио почувствовал, как острый ноготь пронзил его плоть, и закричал, держась за лицо, а между пальцев брызнула кровь.

– Ублюдок! – выплюнул он. – Проклятье, глаза меня лишил!

– Кто? – спросил Глонг, глядя на дыру. – О, вижу его.

Он поднял свой стаббер и открыл огонь, а Упио тем временем пытался остановить кровь, хлеставшую из глазницы. Отрастет, сказал он себе. Если верить, отрастет обратно. Разве не все возможно через веру в Темных Богов?

Его оставшийся глаз отыскал павшего Хряща. Тот должен был уже давно умереть, но выглядело практически так, словно он собирался с силами, поднимаясь на четвереньки. Зияющая рана в груди все еще была жуткой, но кровотечение замедлилось, превратившись в ручеек. В сущности, насколько мог судить Упио, из разорванной плоти вылезали пальцы, когтями стягивавшие рану.

Пока Хрящ тяжело распрямлялся, Глонг выпустил в дыру последний заряд.

– Достал его? – спросил Упио.

– Не вижу. Слишком много дыма.

– Просунь руку и посмотри, сможешь ли отпереть дверь, – сказал Упио. – Мы заставим их заплатить за то, что они сделали!

– Я туда не полезу! – отозвался Глонг.

Однако когда он заговорил, голова Хряща резко повернулась. Тот зарычал, оскалив клыки. Глонг перевел взгляд с него на Упио.

– Но… Я же не могу просто пихнуть туда руку. Что, если они?..

Кулак Хряща раздробил неповрежденную статую сбоку от входа, камень взорвался от удара. Похоже, командир отделения полностью оправился от выстрела, и рана теперь представляла собой щелкающую зубами пасть. Пока Упио наблюдал, вокруг этого нового рта заморгало и открылось множество глаз. Как несправедливо. Зачем Хрящу еще дюжина глаз на груди, когда верный Упио лишился одного из-за подлого зеленокожего?

Тем не менее, Хрящ привел убедительный аргумент. Глонг снова повернулся к двери и напоследок глянул в дыру. Затем он потянулся вперед, так что рука скрылась до плеча, и стал нащупывать замок.

– Есть, – пробормотал он. – Тут щеколда, которая…

Они все услышали лязг металла, за которым мгновенно последовали вопли Глонга.

– Ты выглядишь маленьким для гвардейца, – прошептал священник, полуслепо щурясь на Краснозявку.

– Ага, ну, я из этих, как его, мелких коротышей, – отозвался Краснозявка.

– Ты хочешь сказать, ратлинг? – с ощутимым неудовольствием спросил старик.

Краснозявка не знал такого слова, но пожал плечами.

– Точно. Вот так.

– Ясно, – проговорил священник. – Не вполне идеально. Впрочем, Лорд Сангвиний славится своим милосердием к низшим созданиям вроде тебя. И даже жалкие могут обрести славу, предложив свои жизни его делу.

– Ага, – сказал Краснозявка, кивнув, но на самом деле не поспевая. Он до сих пор гадал, не следует ли ему попросту выпотрошить человека и покончить с этим. Однако будучи слепым, священник не представлял никакой угрозы, и было вполне вероятно, что он мог знать нечто полезное. Возможно, запасной выход или местонахождение хабара получше. Конечно, при необходимости эту информацию можно было добыть пыткой.

– Вы изгнали нападавших? – спросил священник. – Вероломных еретиков?

– Эээ… в основном? – ответил Краснозявка. Жрец раз за разом использовал это слово, но он толком не улавливал, что оно значит. Драка юдишек друг с другом была вполне обычным делом, так же, как у орков. Но они все так усложняли. Орки крошили орков, потому что хотели быть за главного. Или потому, что у других орков было барахло получше. Или потому, что заскучали. Однако юдишки устраивали споры насчет богов, ереси и еще целой кучи старых разборок, которые, похоже, уходили на сотни лет назад. Им как будто требовалось оправдание. Почему они не могли быть честными, как орки? Почему не могли признать, что крошат друг друга, поскольку это в их природе.

– А орки? – спросил священник. – Мне говорили, приближаются орки.

– О, они давно свалили. Поверь мне. – Краснозявка пожал плечами. – Только наши пацаны остались.

– Но у ворот изменники?

– Есть чутка.

– Тогда мы должны их оттеснить, – отозвался священник. – Ну же, отведи меня к ним.

Краснозявка нахмурился.

– Думаешь, ты драться могешь?

– Мне нет нужды марать руки оружием, – презрительно ответствовал старик. – Я помазан Кровью Ангела. Я могу направить его ярость, ниспослать его благословение на твоих… людей.

Последнее слово было пронизано пренебрежением. В тот момент он выглядел настолько напыщенным и постным, что Краснозявка испытал соблазн пристрелить его здесь и сейчас, просто чтобы посмотреть, насколько хорошо вера справится с пулей. Однако у него на уме уже был план. Гротам требовался босс,