Нужно отдать ему должное, действовал Ректор быстро. Моментально сел за стол, написал доклад на имя Генерального Секретаря и отослал с вызванным фельд-курьером. «Шпионов» отправил под замок, хотя и не в подвал, а в гостевые комнаты при Академии. А предъявленную «лампу» велел отнести в научный отдел. Нас с Викой отправил домой, с наказом быть в постоянной готовности и подробно описать все в докладе. Что мы и поспешили сделать, «забыв» упомянуть роль Графини и ее Анфисы.
Вся следующая неделя прошла под девизом «битвы бульдогов под одеялом». До нас долетали только смутные слухи о прошедших в городе «чистках», новых смещениях и назначениях на высшие должности, и смене в высших кругах. А через неделю к нам в дверь постучался блестящий офицер с полковничьими погонами. И вежливо попросил следовать за ним. После чего нас, чуть ли не под конвоем, доставили в «Дворец Народов» (бывший «Зимний Дворец»). И, промариновав с полсклянки, в зал вошел сам Генеральный Секретарь (слегка похожий на свои парадные портреты). А также сопровождающий его Ректор и еще полдюжины каких-то смутно знакомых по газетным статьям лиц. Нас с Викой выстроили в ряд и нам обоим торжественно (сопровождая все это болтовней минут на 40) вручили какие-то блестящие висюльки и грамоты с висящими печатями. Затем к нам снизошел с личной беседой «Сам», лично пожал нам руки и разрешил лично обращаться, минуя заместителей, «если вдруг что». И под жидкие вежливые аплодисменты отправили домой. А на следующий день вышла газета с нашими портретами, где смутно намекалось на некие наши с Викой «особые заслуги» в деле защиты правительства и «личную расположенность» к нам самого ГС. В общем, порцию славы мы получили, хотя ничего конкретно сообщено не было.
Не сомневаюсь, что Вика сможет монетезировать такую известность в своих торговых схемах, а вот мне такая известность ничего не принесла. Так что я остался практически «при своих», если не считать висюльки на кителе и звание «героя республики», совершенно не сочетающейся с моим званием, возможностями и сроком службы.
