— Не правда! — Лада расмеялась громче. Сварогу стало немного легче от того, что она улыбается. Ему было больно видеть её в таком состоянии, но он не мог остаться. Он прижал её к себе крепче, вдохнул аромат её волос. От вчерашней церемонии они до сих пор пахли свежей ромашкой.

— Я люблю тебя. Я вернусь, потому что люблю. Вернусь, потому что ты будешь меня ждать. Не теряй надежды.

Не потеряет. Сколько бы времени не прошло, год или десять, она не перестанет ждать и смотреть за горизонт с великой надеждой, что вот-вот она увидит его светлый лик. Если он не успеет прибыть к рождению ребенка, то Лада научит и ребенка ждать отца так же, как она сама.

Кузнец взял в рукку приготовленный в дорогу узел и они вышли из дома. Сварог в последний раз обернулся, чтобы посмотреть на то, что яснее всего показывало, как сильно он изменился в этом мире, как много он обрел здесь, как многого добился: их с Ладой новый дом, построенный кузнецом, его собственными инструментами и верными товарищами. Рядом стояла беременная жена, в глазах которой отражались безграничная любовь, преданность и вера.

Он снова семью, друзей и дом. Он смог, хоть и не верил, до последнего думал, что его отсюда выгонят, но ирийцы оказались полными любви и милосердия. Они его полюбили, даже не зная, кто он. Значит, он действительно этого достоин? Ахава, ведь, ирийцы приняли не так тепло, как его.

Крепко держа его за руку, Лада стала провожать его до двери Ирия. Сварога до сих пор удивляла простота входа в этот дивный мир. В Ирие не было никакой удивительной архитектуры, если не учитывать того, что все здания здесь были деревянные, чего в Тааме встретить было практически невозможно. Действительно удивительным было то, что не смотря на силу, данную Верховными Богами, ирийцы не решались пользоваться ею на своё усмотрение, они жили прислушиваясь к природе и уважали её законы. Невероятно, что никому из них до сих пор так и не захотелось чего-то большего. И даже то, что Белобог колдовал в своем саду никого не толкнуло на мысль, сделать также, в отличие от Сварога.

У двери из мира собрались жители Ирия, которые за это время успели с ним сдружиться. Вышли, чтобы вновь попрощаться и пожелать ему удачи и хорошей дороги. Была среди них и Мокошь, только стояла поодаль от всех, дабы не мозолить ему глаза. Сварог пожал руку и обнял каждого, поблагодарил за теплые слова, пообещал, что вернется, как можно скорее. Стало так грустно и одновременно хорошо на душе от мысли что ещё вчера у него не осталось никого родного, а сегодня уже столько друзей, которые успели стать для него дорогими.

Грустный взгляд кузнеца оглядел каждого и остановился на Мокошь. Он старался её не замечать, но все решил, что уходить вот так не сказав ей ни слова не хорошо. Сварог подошел к ней чуть ближе, взял её ладонь в свои руки и произнес:

— Прощай, Мокошь.

Мокошь, положила поверх его рук вторую свою ладонь и несильно сжала их своими тоненькими пальцами.

— Не прощай, Сварог, а до скорой встречи. Знай, из всех здесь стоящих твоего возвращения больше всего ждать буду я. — Мокошь тепло улыбнулась, надеясь на то, что кузнец поверит в её искренность, — После Ладушки, конечно же.

Сварог улыбнулся её словам, Мокошь это почуяла. Хлад между ними немного развеялся, им обоим стало намного легче.

— Ты вернешься быстрее, чем тебе кажется, Сварог. Будь уверен, — сказал Белобог, обняв своего друга, и, подбадривающе похлопав его по плечам.

— Не обнадеживай его, — проворчал Велес, — Он будет там один, пусть лучше будет настороже.

— Не пугай Ладу, — вступилась Марена, — Она и так еле держится, бедная.

Сварог вернулся к своей жене, поцеловал её в лоб, прижал к груди.

— Береги себя, пожалуйста, — прошептала она, боясь, что голос выдаст дрожь.

— Не грусти. В тебе наше дитя, не забывай.

Лада закивала и, не хотя, с трудом отстранилась.

Ирийцам было больно видеть Ладу в таком состоянии. Они удивлялись тому, какую сильную любовь кузнец смог вызвать в ней за столь короткое время. Радегаст бросил взгляд на Марену, вдруг поняв, что она никогда не смотрела на него так, как смотрит на Сварога сейчас Лада. И подобные мысли невольно проскользнули в мыслях многих пришедших мужчин, что наблюдали за картиной прощания двух влюбленных. А может оно и хорошо: они бы не хотели, чтобы их жены так много плакали. И как только Сварог с этим до сих пор справляется?

— Вот, отчего я ненавижу долгие прощания! — возмутился Велес, — Сварог, поди вон! Пуще мучаешь только бедную.

Кузнец отошел от Лады, переборов желание вытереть её вновь блеснувшие слезы, повернулся к дверце Ирия лицом, а к друзьям спиной, в последний раз вдохнул чистый ирийский воздух и прикоснулся ладонью к старому деревянному входу в Межмирье. Этого было достаточно, чтобы покинуть Ирий. Дверь никогда не открывалась и не закрывалась - она просто исчезала, когда чувствовала кого-то, кому можно доверять. И сейчас, когда она пропала из-под его руки, пейзаж вокруг стал терять свой обрис, тая на глазах, меняя всю краску в бело-серые оттенки, и, полностью погружая Сварога в удушающе тихое и пустое Межмирье.

Его взгляд покрылся пеленой, он проморгался, думая, что в них что-то попало, потер глаза, но ничего не помогло, пока он с замешательством не осознал, что с его зрением все в порядке - это туман вокруг лишил его способности видеть дорогу.

Межмирье само решало, что нужно показывать путникам, а что нет. И показывало оно только самые болезненные и превратные тайны души, дабы сломить вступивших на его территорию существ изнутри.

Сварог был ещё недостаточно опытен в выживании в дебрях собственного разума, а потому очень легко попался в ловушку.

Когда его силуэт исчез, вышедщие его проводить ирийцы ещё немного постояли, глядя в дверцу и только потом стали расходиться, на последок кидая Ладе утешительные слова, и, хваля Сварога за его сильный дух, но многое из этих слов девушка пропускала мимо ушей. Марена приобняла подругу за плечи одной рукой, а другой прикоснулась к её животу, прислушалась. Лада только сейчас смогла оторвать глаза от того места, где мгновение назада ещё стоял Сварог, и опустила взгляд к рукам Мары.

— Переживает дитя