— Что случилось? — шёпотом спросил я у склонившихся вместе со мной Ванды и Егора.

— Ванда приложила его сковородкой, — ответил Егор. — Говорит, что испугалась.

— Я же не специально, — со слезами в голосе пробормотала Ванда и закусила губу. Я повернулся к ней, внимательно рассматривая. Похоже, похищение по ней ударило серьёзнее, чем мы все думали. Но ни она, ни Ромка ничего не говорили про эти необоснованные страхи. Да и Рерих, вполне возможно, сделала неправильные выводы. Не исключено, что Ванда закрылась от всех, даже от Ромы. Но он же не идиот, сам должен был заметить, что с ней не всё в порядке. Надеюсь, Гертруда Фридриховна не погибла при взрыве и согласится поработать с Вишневецкой.

— Какой сковородкой? — встрепенулся Эдуард, единственный оставшийся стоять в стороне. Ванда молча указала на обсуждаемый объект, стоявший на журнальном столике рядом с графином, принесённым мной со склада.

— Ах, этой сковородкой, — пробормотал всегда сдержанный Великий Князь и потёр лоб рукой.

— Мне не слишком нравится твой тон, — подозрительно покосившись на Эда, я выпрямился. Подошёл к столику и взял в руки довольно увесистую кухонную утварь. — Как ты себе запястье не вывихнула, когда замахивалась? — я посмотрел на насупившуюся Ванду и перевернул сковороду, направив к себе поближе светляка. — «Произведено в Саратове». Эд, это что? — я резко развернулся, показывая на клеймо Эдуарда Лазарева, выгравированное поверх корявой заводской надписи.

— Это заготовка, — ответил Эдуард, подходя ко мне и выдирая из рук злополучную сковородку, с задумчивым видом покрутив её в руке. — Очень неплохой материал для создания полноценного артефакта. Я нашёл эту сковородку в обычном супермаркете, и это просто удивительно. Хотел сделать из неё что-то вроде кастета или дубинки, или что-нибудь похожее. Я пока не понял до конца, что именно хочу получить. К тому же у нас всё ещё нет кузни. Но даже в этом виде я вижу эффективность.

— И что делает этот твой артефакт? — я прикрыл глаза, начиная отсчитывать от десяти, чтобы не сорваться.

— Убивает. Вызывает необратимые повреждения головного мозга…

— Эд! — воскликнули мы все втроём, а я подошёл к Ромке, который вроде дышал ровно и спокойно.

— Я не договорил, — спокойно продолжил Эдуард. — Он не может привести к серьёзным увечьям членов Семьи. Ты запретил мне экспериментировать в этом направлении, так что ничего серьёзного с Романом не должно случиться. Наверное, — добавил он, подходя к нам и заглядывая в лицо своему младшему родственничку. — Да нет, если до сих пор жив, значит, Лазаревская регенерация справляется.

— При чём здесь Лазаревы? — спросила Ванда, когда Рома застонал и попытался открыть глаза. Мы все в очередной раз склонились над ним.

— Потом, — отмахнулся я. — Просто прими за факт, что он теперь младший член Семьи. Ты как? — обратился я к Роману, когда он посмотрел в лицо каждому, кто в этот момент находился рядом с ним.

— Что случилось? — простонал Гаранин и попытался подняться, но Ванда положила руки ему на плечи, не давая этого сделать. — Да хватит меня лапать, я в порядке! — рыкнул он и резким движением сбросил с себя руки девушки, принимая сидячее положение. Правда, он тут же покачнулся и опустил голову, обхватывая её обеими руками.

— Может, Ахметовой позвонить? — довольно неуверенно предложила отшатнувшаяся Вишневецкая, глядя на Ромку недоумённым взглядом.

— Неплохая идея. Надо было подумать об этом раньше, — прокомментировал происходившее Эдуард. — Возможно, его слишком часто сегодня били по голове, так что вполне что-то могло и произойти. Кстати, куда ты дела Полянского? Я не вижу его труп и не ощущаю здесь энергии смерти, а ведь ты могла испытать мой артефакт сначала на нём и не калечить Романа, тем более, как я уже сказал, на членах Семьи он не действует в полную силу.

— Позвонила Лизе с его телефона и пригласила её подойти к дому, чтобы она забрала своего благоверного, — усмехнулась Ванда.

— Садистка. А ведь гуманнее было бы просто пристрелить, — фыркнул Егор. — И как она отреагировала?

— Когда я Дениску вышвыривала из дома? Была немного в шоке. Я его ещё демонстративно поцеловала на прощанье, оставляя след от губной помады. Ты бы видел её лицо, — глядя на Егора, ответила Ванда, не скрывая удовлетворения. — Самое интересное заключается в том, что он почему-то даже не сопротивлялся.

— И тебе его не жалко? За что ты так с бедным парнем? — решил уточнить я. Вот сейчас мне совсем не хотелось, чтобы я стал причиной такой бездарной кончины кого-либо, даже если это был Полянский. Помня Лизу, думаю, скандал разразится нешуточный.

— Я не забыла, как из-за него чуть Рому не убили, — холодно сказала Ванда. — И это единственное, что я могла сделать, чтобы хоть немного удовлетворить свою жажду мести. Рома? — она присела на корточки и попыталась приобнять всё ещё сидевшего неподвижно Гаранина.

— Да что тебе от меня нужно? — неожиданно для всех вскинулся он, поднимая голову. — Ты не можешь меня хотя бы сейчас просто оставить в покое?

— Я не понимаю, — прошептала Ванда. — Дима, он явно не в порядке, — она обернулась ко мне, и в её взгляде промелькнуло беспокойство. Да мы все прекрасно видели, что с Ромой творилось что-то не то. Медленно вытащив телефон из кармана пальто, я начал искать номер Ахметовой. Он точно должен был быть где-то записан.

— Разумеется, я не в порядке. Ты с первого дня нашего знакомства пытаешься меня убить. Тебе это доставляет какое-то садистское удовольствие? — раздражённо повёл плечами Ромка, поднимаясь на ноги. — Что ты вечно за мной таскаешься? Как же я ненавижу тот проклятый день, когда я встретил тебя в том злополучном коридоре.

— Это я за тобой таскаюсь? — Ванда моргнула и отошла от него подальше, сложив руки на груди. — Дорогой, а ты ничего не путаешь?

— Ванда, — я покачал головой, показывая, чтобы она помолчала.

Ромка явно был не в себе. По его блуждающему взгляду было видно, что он не может ни на чём сфокусироваться. А его эмоции просто невозможно было как