— Так уж хочешь мне понравиться?

— Чем я тебя обидела? — спросила Мокошь, пропустив мимо ушей его вопрос, — Как загладить мне свою вину?

Сварог подошел к ней ближе, размышляя над её вопросом. Мокошь напряглась, словно его приближение сулило для неё беду, но всем своим видом, пыталась держаться невозмутимой. Она не виновата в том, что ей подарили способность видеть, не виновата в том, что Сварога растили в мучениях и страхах, не виновата, что судьбы переплелись не в самом лучшем свете.

Никто не виноват. Так получилось.

— Никак, Мокошь, смирись, — вынес он свой вердикт.

— Но почему? Я ведь не знала, что ты не хочешь, чтобы я прочитала твою судьбу.

— Почему тебе это важно? Боишься, что я тебе помешаю выполнить задуманное?

— Задуманное?

— Это ты надоумила Белобога отправить меня обратно в Таам. — она не ответила. Сварог понял, что угадал. — Но я сделаю так, как ты хочешь. Я и так хотел вернуться.

Мокошь не впервые удвлялась его внимательности и догадливости. Жизнь закалила его и сделала проворнее, умнее. Именно этим Сварог отличался и выделялся среди доверчивых Ирийцев, чей дух не окреп в испытаниях.

Но незрячая пророчица не могла сказать ничего в свое оправдание. Не могла поделиться мыслями.

— Так нужно, — сказала лишь она, надеясь на понимание. Но Сварог жалеть её не собирался.

— Кому нужно? Тебе?

— Тебе. Ирию. Всем нам нужно вырасти.

Странное чувство. Когда человек слеп, он не отводит глаза, если лжет. Сварог не был уверен в том, что Мокошь говорит нескренне, но было очевидно, что это лишь малая часть всей правды, которую она скрывает. Вспомнив её прошлое, о том как она лишилась своих глаз, кузнец вдруг догадался, что все её действия могут мотивироваться местью тем, кто такое с ней сотворил. Смог бы он, если мог, отказаться от сладкой мести тем, кто подарил ему совсем не сладкую жизнь? Он не знал ответа, не мог поставить себя на её место, а потому и судить было не ему.

— Делай что хочешь, Мокошь, — сказал Сварог, словно без его позволения Мокошь могла отказаться от своих желаний. Не долго думая, он продолжил голосом, что от холода вызвал колючие мурашки по спине, — Но даю слово, что лишу тебя всех остальных чувств, если с моими близкими снова что-то случится.

— А как же обещание никого больше не убивать после тех бедных близнецов?

Сварог дрогнул от вновь всплывшей картины в мыслях, но он взял волю в кулак и не дал пошатнуть ей пошатнуть своё сознание. Негоже взрослому царевичу скорбеть о своих же палачах.

— Кто сказал, что я убью тебя?

Мокошь горько усмехнулась, не захотела и дальше поддерживать этот бессмысленный малоприятный спор, повернулась и зашагала прочь.

— Я не так ужасна, как тебе кажется, Сварог. И очень надеюсь, что вскоре, ты сможешь меня понять, — произнесла она прежде, чем покинуть его.

Может, когда-нибудь и поймет, но не сейчас. Сейчас ему и своих забот хватает - чужие могут и подождать.

Лада услышала голос Сварога за окном и стала свидетельницей их перепалки. Она знала, что подслушивать и подглядывать не хорошо, но он так и не рассказал ей ничего о своем прошлом - Лада настаивать не хотела, видела, как ему неприятно и до сих пор сложно вспоминать о тех днях.

Когда он вошел к ней в комнату, Лада без слов бросилась в его объятия, словно уходить он собирался прямо сейчас и глубоко вдохнула горький запах его волос.

— Слишком часто я тебя переживать заставляю, да? — усмехнулся Сварог, прижав девушку к себе.

— Мужчины, — улыбнулась Лада, сдерживая слезы, — Вечно вас на опасности тянет. — пожаловалась она, вдруг вспомнив, с каким страхом каждый раз она проводила Белобога взглядом издалека, видя, как он прощается с Дивией. Она и подумать никогда не могла о том, что скоро судьба сыграет и с ней такую же шутку.

— Тем мы вам и нравимся.

— Неправда, — возразила она, отстранившись, — Глупости.

— Как скажешь, милая.

— Ты возьмешь меня с собой?

— Нет, — ответил твердо Сварог, даже не соизволив объяснить почему.

— Почему? Ты хочешь, чтобы я здесь сошла с ума от мыслей где ты и что с тобой? Возьми меня с собой. Я не буду тебе мешать, я могу за себя постоять.

— Ты не представляешь, что это за место.

— А они не представляют кто я и что я с ними сделаю, если они к тебе притронутся! — воскликнула Лада не сдержавшись и тут же стихла, удивившись тому, что повысила на него голос. Лада нервно поправила волосы, отвела взгляд, пытаясь успокоить сбившееся от страха дыхание. Что это на неё нашло?

— Грозная, — довольно заметил Сварог. Он обошел её и присел за стол у окна, похлопал по коленям, подозвав к себе Ладу. Она неуверенными мягкими шагами приблизилась к нему, присела, положив руки на его широкие плечи.

— Я люблю тебя, — сказала она, впервые признавшись об этом вслух. Она вдруг засмущалась своих слов и прильнула к его губам, чтобы не смотреть ему в глаза. Он ответил ей сквозь счастливую улыбку, легко поглаживая светлые волосы. Когда Лада насытилась им, она отстранилась и уже смелее посмотрела на него.

— Я тебя тоже люблю, — ответил ей Сварог, — Поэтому хочу, чтобы ты была в безопасности.

— И я хочу того же, Сварог. Я не для того тебя лечила, чтобы ты снова полез дырявить свое тело.

— А я думал тебе просто нравится меня лечить, — рассмеялся кузнец.

— Мне в радость облегчать твоё бремя, когда ты это позволяешь. Позволь и сейчас, возьми меня с собой, разреши быть рядом.

Как отказать, когда она просит? Когда она просит вот так, смотря на него с неподдельной преданностью и любовью. Она принадлежала ему и душой, и телом. Лада вся была в его власти, слаба и беспомощна и Сварог ничего не мог противопоставить этой великой силе.

— Познакомлю я тебя с семьей, хитрая, убедила.

Лада заулыбалась, расцеловала его в обе щеки и обняла.

Бед от неё может прибавиться, не только в Тааме, но прежде всего в Межмирье. Сварог сможет отгородить её от внешних врагов, но как быть с теми, что сидят