– Хотела, чтобы все люди сами пришли в Комитет для проверки на магию. Но они же прячутся… – Я снова вздохнула и подошла к подъезду.

Обход мы начали снизу вверх. Так, по опыту, было эффективней, ведь пока спускались – снова стучали в те квартиры, которые не открывали, пока мы поднимались, а часто оказывалось, что люди там все-таки были.

Истошные трели звонка очередной квартиры раздались так громко, что первой открылась дверь соседей.

– Чего это вам надобно, молодые люди? – подбоченившись, спросила женщина неопределенного возраста.

Ее волосы нежно-сиреневого цвета лежали аккуратными прядями в какой-то замысловатой прическе. Густой макияж скрывал все, что нужно было скрыть, и видны были только длинные ресницы и кирпичного цвета губы. Одета женщина была в брючный костюм персикового цвета и белую рубашку. Мы так и застыли, пытаясь определить, как к ней обращаться.

– Нам нужны ваши соседи, – начал было Гриша и тут же добавил: – Но можем сначала поговорить и с вами.

– Мы из Комитета, – сказала я, на ходу показывая удостоверение.

– Проверяем население, – кивнул мой напарник.

– На магию, что ли? – хмыкнула женщина. – Ну, заходите, коль пришли. А соседка вам не откроет. Будет прятаться, пока сын с невесткой не приедут.

– А от кого она прячется? – полюбопытствовала я.

– Да от всех. Думает, что каждый приходящий на ее квартиру покушается. Даже когда ее топили и то не впустила, чтобы управляющий факт затопления зафиксировал.

– А когда сын должен к ней приехать? – решила уточнить я.

– На следующей неделе.

Женщина проводила нас на кухню, усадила за стол и стала суетиться возле чайника. Мы с Гришкой переглянулись, но вмешиваться в процесс не стали. Сейчас важнее было собрать как можно больше информации и об этой женщине, и о ее соседях.

– И как тогда поступили? – спросил Гришка.

– Дождались, когда затопило соседей под ними, и тогда уже вызвали все службы, какие могли. Соседку даже оштрафовали, но ей хоть бы хны.

– Извините, вы позволите проверить вас на наличие магического потенциала? – спросила я сразу же, как только женщина замолчала.

– Позволю, чего уж тут. Мне бояться уже поздно. Да и нечего – магичка я.

– Вы уверены? – удивился Гриша.

– Конечно. Я уже взрослой была, когда магию запретили. Потому и не взорвалась – пользовалась, пока никто не видел, чего уж тут скрывать. Не посадите же вы меня теперь из-за этого?

– Нет, конечно, – покачала я головой. – А почему не пришли для регистрации, когда запрет на магию сняли?

– Да смысл-то? – удивилась женщина. – Мне уже недолго осталось землю топтать, зачем лишнего бегать?

Гриша достал из папки бланк и начал заполнять данные Виктории Викторовны.

– Вам уже восемьдесят четыре года? – удивился он.

– А что вас смущает-то? – ухмыльнулась женщина.

– Хорошо выглядите, – улыбнулась я.

– Еще бы. Это меня внучка заставила, краситься новым способом научила, приодела да каждую неделю в СПА возит. – Виктория Викторовна поставила перед нами кружки с чаем. – Только вот не понимаю, зачем оно мне надо. Столько сил, и ради чего? Чтобы людей в магазине удивлять разве что, когда пенсионное удостоверение предъявляю.

Мы с Гришкой хмыкнули. Он закончил вносить данные, потом дал женщине расписаться в журнале, и мы начали собираться.

– Подождите! – вдруг осенило меня. – Вы хорошо знаете бытовую магию?

– Неплохо, – самодовольно улыбнулась Виктория Викторовна.

– А вам не скучно дома сидеть?

– Ну, бывает иногда. Я тогда гулять выхожу или телевизор смотрю. Правда, там такую ерунду крутят, аж зло берет. Я даже в редакцию телеканалов иногда звоню, чтобы высказать им свои претензии.

– А вы не хотите стать преподавателем? – спросила я.

Виктория Викторовна ненадолго задумалась и ответила:

– Дак у меня и образования нет, чтоб учить чему-то.

– Учить надо будет бытовой магии. И большинство учеников – взрослые. Попробуйте. Сейчас большая проблема именно в том, что бытовая магия практически полностью утеряна. А без нее трудно, – вздохнула я.

– Ну, оставьте мне номер вашей школы, я позвоню, – с сомнением ответила женщина.

Из квартиры я вышла в заметно улучшившемся настроении. Все-таки найти еще одного преподавателя было проблемой, а человека, знающего бытовую магию, – еще сложнее.

– Хитрая ты, – хлопнул меня по плечу Гришка. – Думаешь, согласится?

– Конечно, – искоса посмотрела я на напарника. – Надо же ей куда-то макияж выгуливать.

– Аргумент, – хихикнул напарник.

– А ты не хихикай. Для женщин это важно, – насупилась я.

– Для тебя тоже? – удивился он.

– Конечно. А что – незаметно? – похлопала я ресницами.

– Извини, не заметил, ты разве накрашена? – спросил Гришка и отошел от меня на метр.

– А мне не надо. Я и так красивая, – огрызнулась я, поправив копну темных волос.

– С этим согласен, – подмигнул мне Гришка и отошел еще на шаг.

В следующей квартире нам тоже не открыли. Мы вышли на улицу, и я улыбнулась, подставив лицо еще теплому солнцу. Осень неумолимо приближалась, и сердце отчего-то тоскливо тянуло.

А еще, я боялась в этом признаться даже самой себе, меня беспокоили те листовки, что мы с Гришкой отнесли Николаю Ивановичу. Тот, когда увидел на следующий день целый пакет с провокационными листовками, сразу нахмурился. Тогда я и узнала, что это не единичный случай. В школах при Комитетах нет-нет да появлялись подобные флаеры. А вчера кто-то написал на стене одного из кабинетов: «Мир для волшебников». Надпись, конечно, стерли, но виновника так и не нашли.

Сев в машину, мы поехали по домам. Завтра надо было предоставить все собранные данные в Комитет.

Поиски Кати Михайловой продолжались, но похвастаться успехами не получалось. Волшебник нигде не проявлял себя, и девочка будто сквозь землю провалилась. Все выезжающие из города машины проверялись, но и это не давало результатов. Ведь поставить волшебника на каждый пост не получалось, а маг мог наложить иллюзию на внешность ребенка.

– Как там Фёдор? – снова выдернул меня из мрачных мыслей напарник.

– Хорошо. Дите растит, Комитет в порядок приводит.

– Не ожидал от него, что он осядет в таком маленьком городишке, – сказал Гриша, не отрывая взгляд от дороги.

– Он бы и не осел, если бы не Дашка, – хмыкнула я.

– И как она? Еще не взвыла от его приколов?

– У нее иммунитет, – засмеялась я. – Она сама кого хочешь способна довести до нервного срыва.

– Идеальная пара, – подавил смешок Гриша.

Я искоса посмотрела на него, но комментировать не стала. За три года мы с напарником сроднились настолько, что понимали друг друга практически без слов.

– Скучаешь по нему? – спросил он, снова уловив мое настроение.

– Ага. Надо бы съездить, но работы много. И у него тоже.

– Ничего. Скоро все устаканится, – улыбнулся Гришка.

Мы подъехали