– Ну... – Руслан помялся. – Наверное, чтобы спасти Явь и всех людей на свете?

– Очень, очень благородно, от души аплодирую! Очень достойная и возвышенная цель! И действительно – если никто Оплот не контролирует, навьи дети превращаются в настоящих чудовищ, их становится всё больше и больше – и вот уже стражи с заставы не справляются, армия тварей захлестывает обитаемые земли, пожирая всё живое, и везде и всюду воцаряется смерть и покой. Великолепная перспектива, не правда ли, храбрый юноша?

И не поймешь – шутит этот предмет обстановки или серьезно говорит.

– Отвратительная, – честно ответил Руслан.

– Именно, – легко согласился зеркало. – Отвратительная. Вот и стражи в то время, когда истинный хозяин пал, решили так же. Снарядили два отряда, одним командовал отец Твердыни, а другим – его друг закадычный, пробились они через волны чудовищ, сумели проникнуть сюда. А вот потом один... скажем так... немного схитрил, когда кидали жребий. Его друг погиб во время очередной попытки взять Оплот под контроль, а он, положив всех своих людей, справился с этой непростой задачей. Знаешь, как звали того друга, который погиб?

– Откуда? – Руслан развел руками.

– Богород, – сказал зеркало. – Исконное имя для тех, кто ведет род от богов... хотя там всё гораздо сложнее, но не суть.

Руслан обернулся. Стражи убрали своё оружие и внимательно слушали их разговор, а Машка так и стояла чуть поодаль, безучастно глядя в одну точку, словно её всё происходящее не касалось. Он снова повернулся к зеркалу.

– И как мне это поможет?

– Это просто для справки. У христиан аналогом имени Богород было имя Михаил... а сыновья того Богорода были, соответственно, Михайловыми. Они-то выжили, в отличие от отца, да и обстоятельства его смерти как-то узнали. Трижды на приступ ходили, но Оплот с хозяином – это, знаешь ли, очень крепкий орешек...

– Постой-постой... – Руслан задумался. – Этот ваш Константин... он не раз упоминал мою фамилию, да ещё и так, словно опасался чего-то.

– Верно, – подтвердил зеркало. – Опасался того, что потомки того погибшего друга снова решили добраться до них с отцом. А нонеча не то, что давеча – и отец у Твердыни не тот, и защита у Оплота не та...

– Ну да... – ухмыльнулся Руслан. – А давеча не то, что таперича...

Эту поговорку очень любил его приемный отец, правда, смысл её повторения он не раскрывал.

– Вот, ты понимаешь, – согласился зеркало.

– Наверное, понимаю... Только дело в том, что я Михайлов, потому что такой была фамилия моих приемных родителей. И уже тут я добыл вот это, – он достал свой меч из ножен, повертел им перед зеркалом – и убрал обратно. – Что скажешь?

– Что скажу... скажу, что хороший клинок, и заточка почти сохранилась. И что тебе, пожалуй, полегче будет, чем всяким там... Но кое-что знать надо и тебе тоже, а то... Капище – оно ошибок не прощает.

Руслан вздохнул.

– Ну так рассказывай, – сказал он. – А то там, снаружи, уже, наверное, вторая волна этих тварей пошла. Уж больно долго мы тут языками болтаем...

– Это вряд ли, – как-то уверенно произнес зеркало. – Рановато. Но будь по-твоему! Ты эту девицу сюда зачем принес? Чтобы силы её забрать или чтобы власть с ней поделить?

***

Капище Руслана не впечатлило – что такое какой-то каменистый холм с каким-то сооружением на вершине после всего того, чему он был свидетелем за сегодняшний день? Но ручеек из-под сооружения действительно вытекал, правда, теперь он на эту воду косился с легкой опаской. Она была бы нужна, если бы Руслану вздумалось впитать в себя всю силу, которая была в Людмиле; он не знал, что за силу чувствовали все окружающие в этой девушке, но считал, что им виднее, поскольку опыта больше. Да и зеркало не возражал.