Вот только, как обозначить семейству Синегреевых их заинтересованность в посещении госпиталя? Этот вопрос казался весьма сложным, однако решать его всё равно надо.

Венедикт Махоркин, частный коммивояжёр, а в дополнение к этому ещё и агент охранки, получив нетривиальную задачу, удивился, но принял к исполнению. Какая разница, за что платят деньги, лишь бы платили. Уяснив, что нужно сделать и куда идти, он сразу же направился по указанному адресу. Дверь открыла хозяйка.

— Слушаю вас?

— Здравствуйте, мадам! Я представитель достопочтенной фирмы «Зингер», не желаете ли приобрести в рассрочку швейную машинку столь прославленной тевтонской фирмы?

— Гм, желаю, сударь, но только если это окажется недорого.

— Для вас недорого, я по совместительству работаю правительственным курьером. Знаете ли, приходится брать работу по совместительству, иначе средств на жизнь не хватает. Так вот, работаю я сейчас на военное министерство, и мне поручено передать вам письмо для вашей дочери. У вас же есть дочь Елизавета?

— Есть, а при чём тут она?

— Ей адресовано письмо из военного министерства, я не знаю, что в нём. Позвольте вручить ей документ, она его может прочитать в вашем присутствии, кстати, а я вам после этого предоставлю купон со скидкой на покупку швейной машинки. Это я придумал для того, чтобы мне оплатили достойно доставку письма, а то курьеров не хватает, платят им мало, а я со всем уважением к вам, тем более, письмо то официальное.

Из путаных объяснений коммивояжёра мадам Синегреева мало что поняла, ухватив из его речи самое главное, то, что он готов предоставить им купон со скидкой на покупку мечты любой домохозяйки. Кстати, на крайний случай, Зингер можно продать на десять процентов дешевле, а разницу себе в корсет положить! Так думала мадам Синегреева, загоревшись идей покупки машинки и забыв, собственно, ради чего этот купон ей собираются вручить.

— Давайте купон. Ели-за-ве-та! — нараспев крикнула дочь мадам, с любопытством вертя в руках письмо.

Махоркин удовлетворённо улыбнулся, он всё правильно рассчитал. Обычного курьера приняли бы, выслушали, взяли письмо, прочитали, а что станет дальше с этим письмом и пожеланием в нём — неизвестно. Он изучил досье на эту семью, так что, понимал, с кем имеет дело, потому, собственно, ему и поручили эту задачу, вкратце проинформировав о содержание письма, дабы действие имело результат, причем, сугубо положительный.

На крик матери из соседней комнаты выглянула привлекательная молодая девушка.

— Лизонька⁈ Тебе письмо пришло из военного министерства, читай быстрее, если стоящее, то нам скидку дадут на покупку швейной машинки. Вот отец-то обрадуется.

— А почему из военного министерства и при чём тут я? — удивилась Лиза, обратившись к Махоркину.

— Не знаю, барышня. Я всего лишь курьер и коммивояжёр. Вы прочитайте и всё узнаете.

Елизавета нерешительно глянула на мать, взяла в руки конверт и вскрыла его ножницами. Достав письмо, она внимательно прочитала его, и растерявшись, отдала матери. Жадно схватив листок, мадам Синегреева быстро пробежала его глазами, и у неё поползли вверх брови от несказанного удивления.

— Это чегой-то? Барон Дегтярёв попал в госпиталь, в результате нападения на военно-полевой лагерь, и находится там на излечении. А мы-то тут при чём? И чего Лизка туда попрётся? С какой это радости? Она ему не жена, и не невеста, и вообще, нам за благотворительность ни денег не заплатят, ни льгот никаких не прибавят. Не согласные мы!

— Гм, насколько меня проинформировали, барон Дегтярёв встречался с вашей дочерью, о чём упомянул в анкете при поступлении в военно-полевой лагерь, а военное ведомство рассылает всем уведомления о тех, кто пострадал в результате данного теракта. Это общепринятая практика, поэтому вы вольны посетить его или нет, если он вам никто.

— Так Лиза ему даже не невеста! И встречались они всего пару раз, и всё, и вообще, мы никому ничего не должны! — раскипятилась мадам Синегреева.

— Оу, простите, я этого не знал. Дело в том, что барон Дегтярёв сирота, поэтому данное уведомление пришло только к вам, прошу простить меня, это чистая формальность. Вы ведь понимаете, что военное министерство не может игнорировать приказ императора и должно выполнить всё в точности, вот оно и разослало письма всем, кто хоть как-то имеет отношение к пострадавшим. Работа прежде всего!

Мадам Синегреева поджала губы, а Лиза готова была расплакаться и пребывала в лёгком шоке. Махоркин понял, что несколько переоценил эту семью, и толку в таком деле ждать напрасно, но в данном случае он сделал всё, что мог, или почти всё.

— Хорошо, раз вы не хотите его посетить, то прошу расписаться в получении сего письма и сделать на нём отметку вашей рукой, что не имеете к нему никакого отношения. Это для отчётности, ну и купон на двадцатипроцентную скидку на покупку швейной машины, что субсидирует военное министерство, я вам больше не предлагаю.

— Двадцать процентов, это сколько?

— Гм, — Махоркин сделал вид, что пересчитывает в уме сумму, хотя он знал её наизусть, — та модель, что я вам предлагаю со скидкой в целых двадцать процентов! — тут Махоркин сделал многозначительную паузу, заманчиво смотря на мадам, и, убедившись, что глупая рыбка заглотила крючок наживы достаточно глубоко, продолжил, — является модернизированной моделью с редуктором из настоящей тевтонской латуни, её выступающие части хромированы отборным хромом, добываемым в заморских колониях Тевтонской Восточной Африки. Она стоит ровно триста злотых, а скидка будет целых шестьдесят злотых, мадам. Представляете! То есть, вам покупка обойдётся ровно в двести сорок злотых, и если у вас нет такой суммы, то вы можете её купить в рассрочку на год, заплатив единовременно сто злотых, а оставшиеся сто сорок злотых станете выплачивать каждый месяц по двенадцать злотых.

Мадам Синегреева быстро пересчитала всю сумму в уме и тут же возмутилась.

— Но позвольте! Вы берёте сверху за каждый месяц ещё целых тридцать четыре гроша!

— Мадам, но так это же рассрочка, и данные тридцать четыре гроша, как вы справедливо заметили, являются небольшой компенсацией. И не забывайте, что вы получаете в самом начале аж двадцать процентов скидки. Поверьте, это очень много!

— Я знаю, — отрезала мадам Синегреева, — и что мы должны сделать, чтобы её получить?

— Отправить свою дочь посетить барона Дегтярёва в