Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 87
вам… Какая разница?!
– Интересно, – пожала плечами незнакомка. Серые глаза из-под короткой чёлки чересчур внимательно скользнули по Янке. – Тебя как зовут?
Почему-то вспомнились старые сказки – «не заговаривай, не называй имени, ни на что не давай согласия»…
– Янка.
Очень хотелось развернуться и уйти, но никакого, даже самого условного, повода в голову не приходило.
– Ленка, – в тон откликнулась девушка, не замечая Янкиных мучений. – Будем знакомы и всё такое. Так расскажешь?
– Нет, – насупилась Янка и потянула за край капюшона, прячась под него поглубже.
– Нет, не будем знакомы?
– Нет, не расскажу.
– Жаль, – так искренне огорчилась Ленка, что поверить в эту зашкаливающую искренность было сложно.
Янка заметила вдруг, что глаза у Лены разные. Одинаково серые, но правый, широко распахнутый, смотрел невинно и доброжелательно, а вот левый лукаво щурился.
– А ты что тут делаешь? – неловко попыталась сменить тему Янка.
Ленка с готовностью сунула ей в руки альбом, разом становясь похожей на школьницу класса так шестого:
– Рисую!
Янка успела заметить задорный смайлик, фломастером накарябанный на ногте среднего пальца, а ещё – что ногти Ленка состригает до неприличия коротко, что плохо смыла золотистый лак, а пальцы перемазаны в грифеле, и…
Ленка отняла руки и спрятала в карманы куртки. Янка поспешно перевела взгляд на альбом.
Лист был испещрён карандашными набросками: горбоносая медвежья морда, мохнатые лапы, тёмный внимательный глаз – как живой!.. Янка, до того видевшая белых медведей только в интернете и на конфетных фантиках, с интересом присмотрелась к деталям, но чем больше вглядывалась, тем яснее ощущала, что в рисунках что-то не то… Вот характерная скорее для собак полоса тёмной кожи над челюстью, чуть по-другому расположенные, слишком умные глаза; уши – крупные, почти собачьи; не такие мощные, как у настоящих «мишек», задние лапы, а хвост… у белых медведей он вообще есть?!
Янке сморгнула, пытаясь понять, это у неё глюки или… Нет, зверь на рисунках совершенно точно был гибридом, медведепсом, но никак не обычным белым мишкой! В точно лёгших линиях, в естественно-гармоничных пропорциях и неуловимой живости позы точно не было неловкого «упс… ну ладно, сделаю вид, что так и задумано». Янка умела это распознавать.
Ленка словно что-то почувствовала и нахмурилась:
– Ты сейчас начнёшь рассказывать, что это не медведь? Ну да. Не медведь. И что?
Морщинки меж бровей и у губ делали её разом старше на десяток лет. Снисходительным «Ленка» звать её больше не получалось.
– А кто? – почему-то понизила голос Янка.
Интуиция, не утруждая себя объяснениями, шипящим шёпотом советовала забыть о любопытстве, вернуть альбом и бежать без оглядки.
– Какая разница? – так сильно удивилась Лена, вскидывая брови, что стало ясно: играет. И переигрывает.
Янка опасливо пожала плечами, отступая, но не успела: Лена уже переключилась на старую тему, и серые глаза почти ощутимо скользнули по спрятанной за толстовкой рыбке:
– Ну, а ты, может, тоже дашь глянуть? – Лена подалась вперёд, бесцеремонно протягивая руку: – А подержать?
Янка отшатнулась, загораживаясь альбомом, и вдруг с какой-то озаряющей ясностью поняла, что совсем не может определить возраст Лены.
– Дай мне подержать твою рыбку, Ян!
Лена выпала из любых возрастных примет. На молодом лице пряталось слишком много морщинок, слишком взрослые глаза (даже тот, невинно распахнутый, смотрел теперь совсем иначе!), а в движениях сквозила сила, какой не может быть у вчерашних школьниц – не физическая.
Такими бывают старые шаманки, а может, королевы на пенсии – когда телесная оболочка от старости истончается, и истинная, внутренняя сила, как дракон, прорывается сквозь неё.
Лене до такой старости было ещё с полвека, но…
«Если она вдруг признается, что ей уже триста лет, я не удивлюсь», – билась в голове нелепая мысль.
Лена вздохнула, вытянула альбом из разжавшихся Янкиных рук… и рассмеялась, и сила скрылась за беспечно-подростковой улыбкой, за лукавым прищуром:
– Ладно, милый ребёнок, как хочешь. Не сейчас – так потом. В верное время, в верном месте… Будем считать, я и так всё знаю.
Это не было похоже на угрозу, да и улыбка была самой беззаботной, но…
– А я – ничего не знаю, – огрызнулась Янка, пятясь. Она слишком хорошо помнила, что ещё полминуты назад Лена была совсем другой.
– Не знаешь? – с сочувствием в голосе протянула Лена. – Вот ведь зараза он, да?
Янка замерла с поднятой ногой:
– Кто?!
– Никто!
– Но… ты сейчас сказала: «Вот ведь зараза он»! Кто «он»?
Лена усмехнулась: быстро дёрнула уголком губ и только затем выдохнула носом короткий смешок-«пф».
– Тебе послышалось.
– Да слушай, что вообще…
Лена перебила её, приложив палец к губам, и кивнула куда-то за спину Янки. Та обернулась, но ничего не увидела – вдалеке толпа ребят гоняет мяч, на берегу в задумчивости курит тот мужик… Когда Янка повернулась обратно, Лены, разумеется, уже не было.
Ещё минуту назад Янке хотелось сбежать на край света, а теперь стало страшно сойти с моста. Вдруг кто ещё встретится? И снова с вопросом: «Откуда у тебя этот кулон?»
Она и сама не хотела вспоминать, откуда.
За спиной почудился смешок Лены, но когда Янка круто развернулась, выдохнув: «Да чего тебе нужно?!» – то поймала только удивлённый взгляд мамочки, с усилием вкатывающей на мост коляску.
«Я всё-таки схожу с ума, – горько вздохнула Янка, облокотившись о перила. – А говорят ещё, что психи счастливее нормальных людей! Утопиться, что ли? Случайно. Как Офелия…»
Рыбка как живая выскользнула из-за ворота и повисла на цепочке, раскачиваясь туда-сюда, в такт сердцу, тумс-тумс.
Мается, мается налитый золотом маятник…
Золотом? Подвеска стальная! Янка схватила рыбку, обжигаясь, сжала её в кулак, но свет толчками выплёскивался, как золотая краска, и даже ладонь не была помехой – при вспышке сквозь кожу просвечивала каждая косточка, словно на рентгене.
«Я… я задыхаюсь», – поняла Янка вдруг. Жар упругим комом перетекал из рыбки в грудь и обратно, мешая дышать самой, подчиняя своему пульсу.
Янка почувствовала себя бомбой, которая может взорваться в любой момент.
«А если… и вправду – взорвусь? Что я такое? Во что меня превратила эта рыбка?!» – колотилось в висках.
Янка отшатнулась от воды, шагнула назад раз, другой, а свет бился птицей в ладони, словно сжимаешь в горсти собственное сердце…
Тум-тум-ту-ту-т-т-т…
И в тот момент, когда Янка должна была уткнуться в перила, мир исчез вместе с пульсом. Фантазия охотно дорисовала толкающую в плечо – тянущую на себя? – руку, на ногте среднего пальца которой издевательски улыбался смайлик.
Уже заваливаясь назад, уже замечая краем глаза позёмку, треснувший асфальт и щербатые кирпичи… Янка отчаянно дёрнулась, почти срывая с шеи рыбку, и упала на четвереньки. Никакого мёртвого города. Всё тот же мост, всё так же галдят вдалеке дети, гоняя мяч.
Старательно не обращая внимания на испуганно-подозрительный взгляд той мамочки с коляской, Янка заправила рыбку за ворот, поднялась на ноги и похромала домой. Можно было сколько угодно говорить себе, что всё почудилось… только поверить в это с каждым разом
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 87
