Прошлую субботу?

Соня вышла с архива в задумчивости. Получается, Марина все же забрала данные по ее бабушке и Саиду? И где они, в таком случае? Если она так же заехала в архив под конец рабочего дня, то скорее всего просто не успела отвезти их в музей и они лежали где-то в доме.

Тревожное нетерпение завладело ей, отдаваясь дрожью в руках. Соня так долго пыталась узнать хоть что-то о бабушке, что теперь просто не могла ждать до завтра. К тому же, перед встречей с Саидом хотелось бы убедиться в надуманности своих подозрений.

Она посмотрела на часы — начало шестого. Можно успеть, Тальск был маленьким городом. Но о прическе придется забыть.

Она почти бегом добралась до дома и к счастью успела застать Мотю — тот как раз собирался уходить и неохотно позволил увлечь себя в сторону:

— У меня выступление, между прочим, — ворчливо заявил он. — Это вы можете себе позволить все бросить, а мне тут еще жить!

— Не гунди, — оборвала его Соня. — Нужна помощь.

Выслушав ее, оборотненок почесал нос и уточнил:

— А дядя Илья меня не посадит? — и, уже с детским восторгом: — Папа будет недоволен! Ух, вперед!

Подростки, что с них взять? Она бросила пакет с документами в кухне и выскочила из дома. Миши не было, но за садом слышался стук молотка, перемежавшийся ругательствами, а на диване в гостиной стоял раскрытый ноутбук, по которому бежала строка загрузки файлов, так что, видимо, это был технический перерыв в работе.

По пути к дому Марины, Соня попыталась вправить мозги юному перевертышу:

— Никаких «посадит» или «недоволен». Никто вообще ничего узнать не должен, мы тихонько зайдем и сразу выйдем. Не думаю, что бумаги где-то спрятаны, Марина просто не успела их до музея донести.

— А вы уверены, что не успела? — покосился на нее Мотя. — Может, ее за них и убили?

Об этом думать категорически не хотелось, хотя и такая мысль мелькала. Соня вздохнула:

— Если за них, тогда они тем более нам нужны.

Им повезло. Несмотря на то, что Мотя пророчил, что уже через пару минут их заметят вездесущие бабки и вызовут полицию, они подошли к дому Марины в удачное время — почти шесть, самое время кормить скотину, готовить ужин и смотреть вечерние новости. По улице неспешно брели домашние буренки, возвращаясь с пастбища, пахло березовыми дровами, а во дворах слышались скрип колодезных цепей, лай голодных собак и окрики хозяев. Почти все калитки были распахнуты в ожидании возвращающихся коров и запертый безмолвный двор дома Марины резко выделялся на этом фоне. Желтая лента уже была сорвана, еще вчера в дом впустили Маринину сестру и та забрала вещи племянников, хозяйственную утварь и, видимо, кур — по крайней мере во дворе было сиротливо и пусто, в курятнике стояла тишина. Они прикрыли за собой калитку и переглянулись. Соня видела, что несмотря на браваду, Моте тоже было не по себе, как и ей. Здесь умер человек. И не просто умер, а был убит. И вторгаться вот так было почти кощунственно.

Дверь, конечно, была закрыта, но она не ошиблась со спутником — мальчишка справился с замком за несколько минут, пренебрежительно фыркнув — дескать, плевое дело! Ох, не зря он опасался Илью, видимо, были прецеденты…

Внутрь входили с опаской. Соня шла первой и невольно задерживала дыхание, ожидая почувствовать все тот же отвратительный запах, но ощущались лишь его слабые отголоски. В основном пахло пустотой, затхлостью, сухой пылью и холодом — запахи дома, из которого ушел человек. Так же будет пахнуть в доме ее бабушки.

Но нос Моти различал больше.

— Фу, — он даже нос зажал. — Мерзость… Во, у вас так же пахло, когда в дом вломились! — он с удивлением и запоздалым пониманием посмотрел на нее. — Так это та же гадость? Вы меня поэтому позвали?

— Ну, замки ты тоже неплохо вскрываешь, — рассеянно отозвалась Соня, проходя дальше. Да, родственники здесь изрядно прошлись, успели вынести почти всю посуду, со стен исчезли фотографии, зеркало в спальне было занавешено, а шторы — задернуты, отчего проникающий вечерний свет был насыщенного оранжевого оттенка. Она растерянно огляделась, не зная, с чего начать. Рыться в шкафах не хотелось, да сомневалась она, что Марина стала бы прятать документы — скорее всего положила их на видное место, чтобы в понедельник забрать на работу.

Но и журнальный столик и полки для книг пустовали. Слышно было, как на кухне хлопнул холодильник — это вечно голодный Мотя пытался найти что-нибудь съедобное. Он и у нее сразу искал глазами еду и Соня посочувствовала его матери.

В гостиной тоже было пусто. Часы показывали начало седьмого и она уже быстро и бесцеремонно открывала шкафы, заглянула в комод и даже на антресоли. Ничего.

— А ты уверена, что в музее этих бумажек нет?

Соня была уверена.

В половине седьмого она сдалась и решила, выпроваживая Мотю:

— Завтра еще раз посмотрю. Поставь банку на место.

Тот неохотно вернул в холодильник банку соленых огурцов. Похоже, нервы у мальчишки были железные, а суеверность отсутствовала как данность.

Аккуратно закрыв все замки и задвинув щеколду на калитке они выбрались на улицу. Тревожное чувство только усилилось. Что такого было в тех бумагах? Не за их ли содержимое убили ни в чем не повинного человека? И кто? Кто-то знал, что именно Марина принесла домой.

— Ну хотите, я папу позову, чтобы он все обнюхал? — видя ее нервозность, Матвей посерьезнел. — У него нюх знаете какой?

— Если бы мы еще знали что именно вынюхивать, — вздохнула Соня, останавливаясь на перекрестке у калитки. — Но кстати об этом. Я сейчас ужинаю с Саидом. Знаю, вы говорили, что он человек, но все же…

— Так давайте его скрутим и Инквизитору отдадим? — Матвей явно недолюбливал местного доктора, в отличие от