Кружевные.

* * *

Артур Иванович Иванов шёл по улице быстрым, но немного уставшим шагом, прижимая к боку аккуратную плотную папку с документами. Поручение у него сегодня было простое — донести корреспонденцию и приказ о вхождении в статус аристократа некоему получателю. Задание скучное, рутинное, но такими и жива Имперская канцелярия.

Он ещё раз раскрыл папку на ходу, будто боялся снова забыть фамилию.

Крайонов.

Роман Аристархович Крайонов.

Артур нахмурился, снова прочитал строчку.

Подойдя к старому кирпичному зданию, Артур машинально поднял голову к вывеске на первом этаже — «Риэлторское агентство братьев Котриковых».

У него даже сердце чуть-чуть ёкнуло. Давняя мечта. Он бы и сам хотел заниматься риэлторским делом: квартиры, аренда, встречи с людьми… Может быть, даже с аристократами. Интересная была бы жизнь. Но мечты мечтами, а платить кредит за новый ноутбук и телефон жене надо. Жена хотела новую модель каждый год — а если её не радовать, можно остаться одному.

Так что Артур служил там, где платили вовремя и стабильно.

Он зашёл в здание и решил уточнить, где его адресат. В первой попавшейся двери он попал в небольшую мастерскую — «Мастер на все руки». Внутри пахло пайкой и немного жжённым пластиком. За микроскопом сидел мужчина — сосредоточенный, с немного уставшим лицом.

— Здравствуйте, — произнёс Артур Иванович вежливо. — Мне нужен Роман Аристархович. Есть такой?

Мужчина поднял голову, будто вынырнул из работы:

— Крайонов? — он отодвинулся от микроскопа и на его лице появилась лёгкая улыбка, — да. Вам на второй этаж. По коридору вправо. На двери табличка — не пропустите.

Артур уже разворачивался к выходу, когда услышал вполголоса, как мужчина снова наклонился к микроскопу и пробормотал:

— Значит, всё-таки ты, Роман Аристархович… Не ошибся я.

Но Артур не стал вникать. У него есть задание — и он его выполнит. Остальное его не касается.

Он вышел в коридор, поднялся по ступенькам на второй этаж — и, как обычно, к концу лестницы поймал одышку. Пришлось остановиться, достать из внутреннего кармана чистый платок и промокнуть лоб. Некрасиво будет, если представитель канцелярии ввалится запыхавшийся, как после бега.

«Эх… жена говорит в спортзал идти. Но хороший человек, он ведь должен быть… объёмным», — пробурчал он себе под нос и улыбнулся.

Сделав пару глубоких вдохов, Артур подошёл к нужной двери и постучал.

* * *

Виталий Сергеевич, как обычно, по своему обыкновению стоял в кабинете Княжны и получал почти физическое удовольствие от того, как здесь всё устроено. Нет, у него не было такой же маниакальной любви к выверенным линиям и идеальному порядку, как у его госпожи, но он честно признавал: наблюдать за этим — отдельная форма эстетики. Каждая папка — на своём месте, каждая ручка стоит под тем углом, под которым она должна стоять.

Как главе охраны рода Карловых, это было даже удобно: в пространстве, где всё неизменно правильно, любое отклонение сразу бросается в глаза. Поэтому работать на этот род он искренне любил.

Сейчас он наблюдал, как Виктория Евгеньевна, всем своим видом показывая сосредоточенность, перебирает документы. И в тот момент, когда она привычным жестом кладёт ручку ровно туда, где она всегда лежит, он почти уверен: на столе есть скрытая отметина, идеально подогнанная под этот жест.

Она подняла взгляд на него.

— Докладывай.

Голос — холодный, спокойный. Всё как всегда.

Виталий Сергеевич выпрямился.

— Госпожа Виктория Евгеньевна, наш детектив раскрыл дело Белозёрских и докопался до той правды, которая сейчас… не самая удобная. Также слежка показала: продвижение по бандам у него тоже есть. И, знаете… он нашёл вариант, который мы не рассматривали.

Она чуть приподняла бровь.

— Да ну? Неужели?

— Да. Мы проследили его почту. Пока его не было, мы установили жучки на ноутбуки и увидели переписку с неким Алексеем, который занимается покраской. И знаете, о чём они говорили?

Она откинулась в кресле, уже более расслабленно:

— Не томи. Ты же знаешь, как я не люблю эти твои секретики.

— О краске «хамелеон».

Пауза. Она моргнула.

— Интересно… это вообще существует?

— Существует. Как оказалось. — Виталий развёл руками. — И знаете…

Виктория посмотрела на него и сказала то, о чём он сам думал уже давно:

— Наверное, это наше упущение. У нас в штате нет автомобильно специалиста, который бы разбирался в механике. Почему мы раньше не додумались найти толкового технического мастера?

— Мы рассматривали другие варианты, — ровно ответил он. — Ту же «пятиминутку», которая быстро высыхает. Но, как выяснилось, она не работает при нанесении второго слоя на первый. А вот про «хамелеон» мы просто не знали. Это нисшевая штука. больше для фанатов тюнинга и тех, кто любит повыпендриваться. Ею пользуются не все.

Княжна чуть пододвинулась, убирая прядь волос за ухо.

— Почему?

— Как оказывается с этой краской есть нюансы по постановке машины на учёт.

Она кивнула и махнула рукой, давая понять, что детали ей не интересны.

— Ты начал какие-то действия?

— Нет. Без вашего разрешения — никаких шагов.

— И правильно. Пусть пока копают. У нас есть чем заняться. Что по Белозёрским и Крановым?

Он уловил, куда она ведёт:

— Там сейчас… Драгомиров…

— Да-да, — она махнула рукой. — Я поняла, о чём ты.

Она ненадолго задумалась, затем улыбнулась уголком губ — так, как улыбалась только тогда, когда шаг в партии уже сделан, но фигуры ещё стоят на местах.

— Пусть всё идёт своим чередом. Не вмешиваемся. Посмотрим, куда этот мальчишка сможет залезть. И насколько глубоко засунет голову в пасть льва.

Она тихо усмехнулась.

Виталий Сергеевич ответил таким же коротким, контролируемым смешком. Он слишком хорошо её знал: если госпожа не вмешивается — значит, она уже просчитала несколько вариантов вперёд. И сейчас она наблюдает.

А наблюдать Виктория Евгеньевна умела куда тоньше, чем любой аристократ Империи.

* * *

И в самый горячий момент сегодняшнего дня кто-то постучал в дверь.

— Войдите, — сказал я громко.

Ксюша вздрогнула. По лицу прошёл едва заметный страх: всё-таки она рассказала слишком много, и вполне могла опасаться расправы. Я коротко кивнул ей — мол, спокойно.

На пороге стоял пухленький, удивительно жизнерадостный мужчина лет тридцати пяти. Коричневая тройка костюма, красный галстук, вспотевшее покрасневшее лицо — будто он не просто поднялся на второй этаж, а пытался побить спортивный норматив. Хотя по его комплекции было понятно: даже два лестничных пролёта —