Где она? Куда он ее переместил? Испуг на ее прекрасном лице застыл в памяти, как статичная картинка в телевизоре. Вот только я не мог выключить ее, выдернув шнур из розетки.

Слезы стекали по щекам прямиком в рот, и я потерял сознание от открывшихся заново ран.

20

Мертвые виды

Мора

Я очнулась на холодном полу. Лоб горел.

Здесь было очень светло и на удивление сыро. Я с трудом втягивала воздух, но легкие не набирались полностью, словно я дышала через плотную резиновую маску. Сильно чесалась шея.

В противоположной части комнаты находилось окно, но я не могла рассмотреть, что за ним, потому что палящее солнце нещадно било в глаза.

Да что же это за место такое?

Я поднялась на колени, чувствуя холод каменного пола даже через джинсы. Если солнце и дальше будет пытаться зажарить меня заживо, скоро я стану рада прохладе.

Реальность ударила молнией. Я нащупала металлическое кольцо на шее, и пульс ускорился чуть ли не в два раза. Я тянула, пробуя стащить ошейник, но от этого он еще больше впивался в кожу.

Когда Аймон толкнул меня в портал, он сказал, чтобы я не мешалась ему под ногами. Я предполагала, что меня выбросит в Доме крови, потому что гемансеры наверняка замешаны в происходящем, а Аймон – один из них. Однако эта залитая светом комната с белыми, как в больнице, стенами совершенно не напоминала роскошный золотой особняк Миноса.

Почему я чувствовала себя такой слабой? Чем меня накачали? Ватные ноги отказывались слушаться. Когда я попыталась подняться, то сразу же свалилась обратно. Мышцы ныли, будто я вчера таскала ящики с лимонадом в «Закусочную Барнарда».

Кряхтя, как старая бабка, я поползла к окну. Там не было подоконника, под которым можно спрятаться от солнечных лучей, но, по крайней мере, я смогу прислониться к стене и смотреть в противоположную сторону комнаты. Может, наконец пойму, где нахожусь.

Хорошо, что я надела джинсы, а не шорты, потому что ползать по каменному полу на голых коленях было бы крайне неприятно. Спустя несколько минут я добралась до противоположной стены и сделала передышку. Сводчатый потолок по краям украшали узоры. Завитки выглядели элегантно, но с них свисала паутина. Очевидно, в этом месте не бывал хороший клининг.

Я представила, как уборщик стоит на стремянке и размахивает шваброй, пытаясь достать до высоченного потолка. Грустно усмехнувшись, я повертела мамино кольцо на пальце и задумалась о ней. Почему она не рассказывала мне о том, что на самом деле произошло с отцом? О том, как она призвала Аймона и вляпалась в сделку с Миносом, ценой которой стал артефакт? Я заслуживала знать и о магии, и о своем наследии, и о последствиях ее действий, которые мне отчасти пришлось разгребать.

Женщина, готовая на все, чтобы вернуть любимого человека, даже призвать старого, как кухонная тряпка, мага. Я не узнавала ее. В моем сценарии маму написали чрезмерно опекающей, но с огромным сердцем. Она работала в госпитале медсестрой и помогала на кладбище. Но сколько из этого было правдой? На кладбище она определенно занималась некромансией, а в госпитале? Я молилась, чтобы это не оказалось связано с похищением трупов…

Раздраженно вздохнув, я прикрыла глаза. Сил держать их открытыми не осталось. Я быстро провалилась в сон, и мне снилось, как я снова попала в мир мертвых. Только в этот раз меня встретила не прабабушка Малана, а мама.

– Мора… – тревожно произнесла она.

Я очнулась. Щеки стали мокрыми, хотя я не помнила, чтобы сон был таким уж грустным. Сердце все еще болезненно сжималось от воспоминаний о маме, но теперь к ним примешались страх и всепоглощающее чувство вины за все, что я натворила.

Я заслуживаю, чтобы у меня забрали магию и изгнали из Дома теней. Стоило признаться себе в этом, и облегчение разлилось по коже, будто прохладная вода.

А что, если я мертва? Может, я попала в лимбо? Кто знает, на что способен Аймон с двумя видами магии в крови и тремя сильнейшими артефактами в руках…

Если это так, я не буду сопротивляться. Я заслужила страдать в одиночестве и больше никогда никому не вредить по глупости, неосторожности или неопытности.

Но Ратбоун и Аклис… И Киара…

Я подвела всех, кто рассчитывал на меня. Ратбоун и Аклис в прямом смысле слова зависели от меня, а я приблизила их к погибели. Опять. Оставалось лишь надеяться, что ведьмы теней сжалятся над бледнокровками и продолжат поддерживать их жизни.

Но без завета Ратбоун так и не сможет почувствовать себя полноценным магом. Горячие слезы стекали по щекам, а ребра будто сжимались, чтобы стать ближе друг к другу. Я делала редкие вдохи, но влагу с лица не вытирала – руки не поднимались.

Неужели я всегда буду так себя чувствовать? Бессильной, несчастной и одинокой.

Еще сколько-то мгновений – отследить ход времени без часов было невозможно, – я просидела в тишине, пока не высохли слезы. За окном начинало заходить солнце, приближался долгожданный перерыв от яркого света и духоты. Закрытые ставни не давали ворваться сквозняку и уличному шуму. Если бы я услышала писк мусоровоза, то догадалась бы, что находилась в городе, а если бы неподалеку кукарекали петухи или блеяли козы, это означало бы, что рядом ферма.

Но звуков до меня не доносилось, а это только подтверждало опасения по поводу лимбо.

Сон помог немного восстановить силы, но это были лишь крупицы, позволявшие держать веки открытыми и не терять сознание. Ошейник забирал все остальное. Во рту ужасно пересохло, но воды в белой комнате, конечно же, не имелось. Еды тоже.

Нужно выбираться отсюда, если это возможно. Я поплакала еще раз – во мне словно открылся горячий источник, – а затем метафорически намотала сопли на кулак и попыталась оторваться от стены и встать на четвереньки.

Мне понадобилось постыдное количество попыток, чтобы устоять на дрожащих руках и ногах в позе собаки на последнем издыхании. И вот зачем все это? Поиск Империальной звезды, сражение с Миносом и опасные ритуалы… В конечном счете мама мертва, Ратбоун и Аклис стали изгоями, не принадлежавшими ни к магам, ни к простым смертным.

Если я здесь затем, чтобы отбывать наказание, то у них получилось. Совесть грызла меня изнутри, как мышь провода. Они обе хотели на свободу.

Спустя на удивление длительный промежуток времени я доползла до противоположной стены, в которой обнаружилось что-то