Наблюдая за спокойными движениями парня, я удивлялась тому, что медлительный, флегматичный и отстраненный от мира Ян так крепко сдружился с активным, шумным и временами несносным Федькой.

– Мия, – позвал меня Ян и щелкнул пальцами.

– А? – Я села рядом с ним. – Что это?

– Это биография рода Кудрявцевых, начиная от деда твоего так называемого напарника, – без тени эмоций ответил Ян. – Про него ходили некоторые нелицеприятные слухи, но ни один из них не был доказан, так что пустую болтовню мы опустим.

– Громче всех, я полагаю, отличился Алексей Кудрявцев? – спросила я. – Дядя Станислава.

– Да. Он, как ты уже знаешь, разработал петицию о заключении всех не наделенных магией людей в рабство. Объективно это был аналог крепостного права. Интересно, что основными противниками этой петиции стали его друзья Волковский и Миляев.

– Вот как? – Я невольно улыбнулась, будто повеяло чем-то теплым.

– Именно. Но все было не так уж и просто. Дело в том, что так называемая петиция Кудрявцева совпала с народными волнениями, которые периодически…

– Да-да, знаю. Историю учила, – поморщилась я. – Они время от времени бывали, но обычно затухали сами собой.

– Но не в этот раз, – кивнул Ян. – Есть доказательства того, что тогда волнениями руководил кто-то из знати. Делал это, естественно, тайно, и сказать, кто это был, мы не можем. В число подозреваемых входит практически полтора десятка фамилий.

– То есть узнать, кто именно, не получится даже примерно. – Я встала, включила чайник и насыпала в две кружки кофе.

– Да. Разброс слишком велик. – Ян посмотрел на меня и добавил: – Тебе не кажется, что история движется по кругу?

Я пожала плечами. Стало как-то не по себе, ведь Ян был прав. Ситуации складывались до смешного похожие.

– Любопытно, что изначально оба графа – Миляев и Волковский – выступали против отмены магии, но Миляев спустя время занял противоположную сторону и даже стал основателем первого Комитета.

– Так вот почему он смог закрыть вход в кафе комитетским на официальном уровне, – задумчиво покачала я головой.

– Видимо, да, – кивнул Ян.

Я налила кофе и, поставив кружки на стол, села.

– Но мы отвлеклись от Кудрявцевых, – продолжил Ян. – Известно, что у Александра Кудрявцева помимо Алексея были еще две дочери, но обе погибли еще в детстве при невыясненных обстоятельствах. Во всяком случае, у нас данных о точных причинах их гибели нет. После смерти дочерей Кудрявцевы отходили долго. Поэтому Афанасий, отец Станислава, оказался поздним ребенком.

– Сколько лет разницы между Афанасием и Алексеем?

– Семнадцать с половиной.

– Солидно, – кивнула я, отпивая кофе.

– Более чем. – Ян отодвинул кружку, чтобы не мешала перекладывать листы.

– После ареста и казни Александра и Алексея графине Кудрявцевой было разрешено уехать вместе с сыном.

– Я знаю, об этом мне рассказал Стас.

– Да, он не соврал. Она сменила фамилию на Князеву и переехала в деревню подле Новобирска.

– Сбежала.

– В общем-то, да. Но ее трудно винить.

– Как они жили?

– Как обычные люди. Магию скрывали, конечно, но сына она обучила. Замуж бывшая графиня так и не вышла, хоть и звали. Она всю себя посвятила воспитанию единственного выжившего ребенка.

– На что они жили?

– Ввиду обстоятельств казни мужа и сына, поместье и имущество у нее отобрали, конечно, но назначили неплохую по меркам того времени пенсию. Они жили небогато, но ни в чем не нуждались.

– Это хорошо. – Я сама удивилась тому сочувствию, которое поселилось во мне к этой несчастной, в общем-то, женщине, потерявшей троих детей и мужа.

– Афанасий окончил деревенскую школу с отличием, поступил в Новобирский университет, а после его окончания остался жить в городе. В столицу он вернулся лишь после смерти матери. Здесь женился на обычной женщине, и у них родился магически одаренный сын.

– Стас. – Мой голос дрогнул.

– Да. – Ян странно посмотрел на меня. – Он рос тихим мальчиком, не ввязывался ни во что противозаконное. В школе пару раз привлекался за драки, но не более того. Окончил институт, устроился на работу в администрацию города.

– А вот это интересно… – Я вдруг почувствовала, как внутри что-то сжимается.

– Согласен. – Ян снова окинул меня странным взглядом. – Если бы я не знал, что он связан с «Союзом», ни за что бы не заподозрил его в таком сомнительном развлечении.

Я прикусила губу, сдерживая эмоции. Работает в администрации города и при этом состоит в «Союзе». Эта связка не давала мне покоя. Работая в отделе по контролю за использованием магии, я постоянно сталкивалась с расследованием преступлений разной степени сложности и изощренности. Некоторые дела были мудреными и запутанными, но во всех найти настоящего преступника помогало понимание их мотивации. Основной вопрос, который я мысленно задавала каждому подозреваемому, – зачем ему это?

Мысли понеслись над осколками памяти, касаясь самых интересных дел, что мне довелось распутать за годы работы в Комитете. Неизбежно вспомнилось первое сложное дело, которое вывело меня на след Степана Петровича. Неожиданно оно переплелось с тем, которое расследовал Фёдор, и это дало нам время и официальное основание, чтобы возбудить дело на Степана Мирного.

В том деле, которое между собой мы называли «делом сестер», все было неоднозначно. С одной стороны – выброс, который показывал, что, как минимум, одна из сестер не знала о своей сущности, с другой – проклятие. Тогда мотивацию можно было бы притянуть, но зачем, наложив проклятье, идти разговаривать? Мы могли написать, что сестры убили друг дружку, но вопрос «Зачем?» не позволил. Так болезненная привязанность сестер к Степану Петровичу разрушила его многолетнее дело по завоеванию источника магии.

Случайность, которая позволила нам победить. Я вспомнила слова Марика о том, что без искренней готовности Дарьи и Фёдора отдать жизнь он бы не смог уничтожить братьев Мирных. Его способность взаимодействовать с миром напрямую связана с душевными качествами людей, которые согласились привязать себя к нему.

Но я отвлеклась от вопроса мотивации. Зачем «Союзу» Стас? Чтобы получить доступ к администрации – это очевидно. Зачем Стасу «Союз»? «Чтобы отомстить?» – напрашивалась логичная мысль. Но мне показалось, что он презирает своего дядю. «Нет, – тут же ответила я себе. – Я снова оправдываю его. Это опасно».

– Мия? – снова вернул меня в реальность Ян. – Ты вообще отдыхаешь?

– Да, – кивнула я, но