В доме стояла тишина, из окон не лился свет, Зоэ-Моник подняла глаза, чтобы прикинуть, сколько времени она пробыла в отключке, но вздрогнула, увидев в той части комнаты стоящего к ней спиной Беньямина Де Кольбера.

– Ты еще здесь? Который час?

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Полагаю, далеко за полночь. Ты проспала по меньшей мере часа три.

Моник спустила ноги с кровати, но попыток встать не предпринимала. Парень развернулся и, поджав губы, пришел на помощь, протягивая руки, на которые девушка опиралась, идя до самой раковины, чтобы плеснуть в лицо холодной водой.

– Приходил Эрве. Пытался залезть в окно.

Зоэ-Моник так и застыла со стекающими по ресницам, носу, щекам каплями, остекленевшим взглядом уставившись на продолжающую течь из крана воду. Как теперь объяснить Эрве нахождение другого парня в ее спальне, не приоткрывая всю правду? А может, пришла пора открыться тому, кого выбрало ее сердце? Поверит ли?

– Я сказал, что тебе необходимо отдохнуть, и он ушел. Не беспокойся. Твои родители ничего не заметили, они ждут на кухне. Вам есть что обсудить. Когда я принес тебя в дом, то хотел уточнить, почему они не обучали тебя теневой магии, но, как оказалось, они были даже не в курсе происходящего с тобой. Почему ты не рассказывала им, Зоэ-Моник? Они бы все поняли и помогли тебе.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! – вскрикнула шепотом Моник, резко вскидывая голову и взглянув в глаза Беньямину, в них читалось раскаяние, но для девушки оно не значило ровным счетом ничего, бессмысленно сожалеть о том, что уже произошло, если не можешь обернуть время вспять. Проблемы с Эрве не шли ни в какое сравнение с тем, с чем теперь предстояло разбираться. Долгие годы хранимая тайна вышла наружу, невозможно и представить, насколько родители разочарованы. Хотелось выпрыгнуть в окно и бежать как можно дальше отсюда, не оборачиваясь, лишь бы избежать разговора с матушкой и отцом.

– ТЫ НЕ ИМЕЛ НИКАКОГО ПРАВА!

– Да, ты права, прости меня, если бы я знал раньше, то ничего бы не рассказал, прости…

Заметавшись по ванной комнате, Моник не с первого раза дрожащими руками выключила воду, уронив стаканчик с зубной щеткой, Бен взял девушку за запястья, крепко сжимая, и заставил посмотреть на себя.

– Успокойся, все в порядке. Рассказал только о твоих способностях, о Меланхолии речи не шло, эту тайну я унесу с собой в могилу. Обещаю. Я облажался, знаю, прости меня, пожалуйста, Зоэ-Моник, но послушай, твои родители, нет, мы вместе найдем выход.

– Ты не понимаешь!

Моник попыталась вырваться, но в этот момент в комнату вошли родители, услышав возню; у Элайн сжалось сердце при виде потерянной дочери, в глазах которой застыли слезы, грозящие пролиться дождем. Беньямин отступил в сторону, когда ведьма порывисто обняла дочь, прижимая к себе. Слезы обожгли щеки, обгоняя друг друга на нежной коже девушки, она несмело обхватила руками в ответ стройное тело Элайн, вдыхая родной запах, не ожидая подобной реакции, Моник не знала, как реагировать. Казалось, все прошлые обиды в этот миг канули в Лету.

– О детка, ты обязана была рассказать нам. Ведь ты знаешь, мы с твоим папой сделали бы все возможное…

– Я не могла… я не знала, как… я боялась, что вы не поймете, разочаруетесь…

– Ну что ты, любимая…

Всхлипы то и дело вырывались из груди, перерастая в едва сдерживаемые рыдания, Моник почувствовала, как вместе со слезами спадает с плеч тяжкий груз, носимый годами, а взамен облегчение заполняет каждый пустой уголок в глубине души. Когда Зоэ-Моник успокоилась, Гобеи и Беньямин Де Кольбер расположились в гостиной для обсуждения всего, что стало известно.

– Если бы я знал, что тебя гнетет, то смог хотя бы обучить тебя азам.

– Не вини себя, отец. Нужно было сказать вам сразу, но я считала, будто схожу с ума.

Эгон Гобей сжал руки дочери в своих, не понимая, как уместить в слова все, что чувствовал, поэтому вампир коснулся губами кончиков пальцев дочери, надеясь, что девушка все прочтет в его жесте и глазах.

– Зоэ-Моник, я понимаю, возможно, сейчас ты злишься на Беньямина, но он старался для твоего блага. Честно сказать, я предполагала нечто подобное, нельзя не заметить очевидного сходства, но была так занята, да и не желала видеть никаких проблем, плененная мыслью создать идеальный мир только для нас троих, – начала сетовать на свою недальновидность Элайн Мелтон-Гобей, но быстро взяла себя в руки, как делала всегда. Моник отметила, что Эгон нахмурился, но ничего не сказал, продолжая внимательно слушать речь супруги.

– Впрочем, это уже не важно. Беньямин – сын одного нашего старого знакомого, когда-то приютившего меня в своем замке, твой отец работал на него долгие годы, пока тогдашний король вампиров не даровал Эгону свободу. Именно в том замке мы и встретились.

– Вы были помолвлены с моим отцом? Простите за бестактность, но от Матэуша едва ли можно добиться правды, думаю, вы это понимаете без меня. Все же слухи ходят…

Теплота во взгляде, обращенная к мужу, слетела с лица Элайн, она посмотрела на Беньямина, едва заметно кивнув.

– Это долгая история.

Зоэ-Моник ошеломленно перебегала глазами от одного говорившего к другому, эту часть истории родители никогда не рассказывали. Получается, ее отец украл чужую невесту?

– Я и не предполагал, что у Матэуша Де Кольбера сын одного возраста с нашей дочерью, к тому же шпионивший за Зоэ-Моник. Очевидно, ты не просто так ошивался рядом. Для чего венгерскому королю вампиров понадобилось следить за нами?

В голосе Эгона Гобея слышались стальные нотки, его поза казалась расслабленной, но Элайн знала, это напускное, на самом деле вампир сейчас был, скорее, затаившимся диким зверем, в любой момент готовым вцепиться врагу в глотку. Ведьма размышляла над словами супруга. Возможно ли, что после уничтожения связующей их с Матэушем нити судьбы вампир освободился от чувств к ней и встретил ту самую частицу себя, о которой когда-то грезил? Элайн стало любопытно, как выглядит мать Беньямина, но не от неожиданно проснувшейся ревности, наоборот, женщина только порадовалась бы за удачно сложившуюся судьбу бывшего возлюбленного, освобожденного от прошлого и одиночества.

– Позвольте объясниться. Отец не знает, чья Зоэ-Моник дочь, он приказал приглядывать за ней, так как она нужна для совершения сделки, в обмен на могущественный артефакт для горной ведьмы. Король Астрала Максанс Дю Тревилль хочет заполучить вашу дочь, чтобы вернуть свою, уж не знаю, как именно. Он полагает,