«Вольфганг» — это закрытая школа и находится она в ста километрах от нас. Ее ученики до нас не добираются даже на выходных. Им просто нечего делать в нашем убогом городке. В моей старой школе тоже была банда «Черные духи», но она ничем не выделялась — просто болтуны с палками, которые бухали на трубах за стройкой, курили всякую ерунду и матерились. У них явно чесались кулаки, и они хотели как-нибудь поехать в другой город и там доблестно отхватить люлей от местных, но до дела так и не дошло. Но я не думаю, что они смогли бы победить тот же «вольфскал». Этому мешала банальная разница в возрасте. У нас средняя школа, а там высшая. Там уже почти взрослые мужики учатся.

Вечером с работы пришла мама. Она не стала на меня ругаться, а просто печально улыбнулась и приободрила, сказав, что до начала нового учебного года осталась еще неделя, и я точно успею устроиться хоть куда-нибудь. Было бы желание. Намек был мною понят. Ее усталые глаза и запах дешевого мыла с работы тронули до глубины души. Я вспомнил про пророчество Тео, но не осмелился ничего сказать матери. Как бы ей намекнуть, чтобы она сходила на обследование. А что если эта болезнь появится только в иной параллели? Я не знал.

А что думать про «Вольфганг»? Я мог запросто получить отрицательный ответ и не успеть поступить в другое место. Документов у меня уже не было. И быстро сделать новые не получится. Это была странная и глупая ситуация. Все, что мне оставалось — это ждать. Ожидание стало еще одним грузом на душе.

За шишку на голове мне тоже досталось, но не сильно. «Ты что, с крыши упал? Или опять дрался?» — буркнул отчим. Проклятая шестерка исчезла сама по себе, а затем и опухлость начала сходить словно по волшебству. Через два дня остался лишь желтоватый синяк.

Засыпать я боялся, потому что не хотел встретиться с Тео, но он и не пришел. Ни в эту ночь, ни в две последующие. Несколько дней пролетели в напряженном ожидании. Я уходил из дома и делал вид, что устраиваюсь в спецуху, на самом же деле я зависал в компьютерных клубах с друзьями и пил тоники. Гул вентиляторов и щелчки мышей были привычным фоном. Без джина, конечно. К алкоголю меня совсем не тянуло, и хотя я пробовал пару раз всякое пиво, с него мне только спать хотелось. Курить я бросил еще год назад, так как денег на эту плохую привычку у меня тоже не было.

И вот когда до первого сентября оставалось всего три дня, я получил заветный черный конверт. Вернее не я. Его получила мама, когда проверяла почтовый ящик после работы. Она забежала ко мне в комнату и протянула дрожащими руками черный бархатный прямоугольник. На золотом гербе был изображен щит с полосками, волк, держащий в зубах перо и большая цифра шесть. Конверт был тяжелее, чем казался.

— Что это значит? — спросила мама, пока я открывал письмо. Ее глаза были широко раскрыты от тревоги. Я читал его и не верил собственным глазам. Буквы на плотной бумаге с золотым тиснением казались нереальными.

— Меня приняли в «Вольфганг», — тихо ответил я и улыбнулся. Ощущение было сюрреалистичным. — Но есть один нюанс.

— Что? Какой? — мама была в полном смятении. Она схватилась за косяк двери.

— Завтра за мной приедет машина, и я должен собрать свои вещи. «Вольфганг» предоставил мне общежитие.

Мама закатила глаза, ей стало плохо, и она начала медленно заваливаться назад. Листок с приглашением выпал у меня из рук.

Глава 2

Новичок

В назначенный день ранним утром за мной приехал здоровенный черный микроавтобус с особенными номерами в синей рамке. Спецмашина «Вольфганга». С блестящей под слабым утренним солнцем краской и тонированными стеклами, он выглядел чужеродным хищником на убогой улице Кондруела. На крыше машины стояли особенные антенны-глушилки, которые ставят военные и управление разведки. Я попрощался с матерью, а отчима не было дома. Он заранее остался у своих друзей. Не хотел меня видеть. Для него моя новость была как топором по лбу. Он лишь ошалело вертел глазами, да будто язык проглотил. Он не знал, то ли ему радоваться, то ли продолжать докапываться до меня. Одно я знал точно — больше серьезных наездов на меня не будет. Учеба в «Вольфганге» делала меня пусть и не полноценным, но членом корпорации, с которой вообще мало кто хотел связываться.

Учтивый помощник водителя помог мне убрать мой небольшой чемоданчик в багажник и даже открыл мне дверь. Я залез внутрь и тут же увидел молодого парня примерно моих лет, увлеченно играющего в мобильную приставку. Волосы у него были белые, глаза голубые, а плечи куда шире, чем у меня. В качалку ходит, наверное. Упругие мышцы угадывались даже под рубашкой. Одет он был пусть и просто, но со вкусом. Черные прямые брюки, остроносые туфли на высоком каблуке, белая рубашка без рукавов с накрахмаленным воротничком-стоечкой. На руках дорогие «умные» часы и золотой браслет. На среднем пальце левой руки красовалась боевая печатка в виде гробика и цифры «6». На такую я и упал совсем недавно, если верить полицейским отчетам.

Парень оторвался от приставки и вынул из уха наушник. Осмотрел меня и удивленно хмыкнул.

— Не знал, что у нас будет остановка в этом районе. Это же «Кондруел»?

— Да. Я здесь живу, — коротко ответил я и сел напротив него.

— Лучше сядь рядом со мной. Ирэн не понравится, что ты занял ее место, — нахмурился он, — если не хочешь, чтобы на тебя начали орать с самого утра, не испытывай судьбу. К тому же у нее вроде как месячные скоро.

— Чего? — я покраснел, но послушно сел рядом с ним, — у твоей девушки?

— Ха! Еще чего! Я с малолетками не связываюсь. Черт,