— Добрый день, Екатерина Ивановна, — улыбнулась я ей. — Вы находитесь в госпитале. Меня зовут Полина…

— Я знаю, — перебила меня княгиня и плаксиво скривилась. — Всё-таки приволок…

Она отвернулась и несколько секунд смотрела в стену, не моргая. И так же, не повернув головы, неприязненно поинтересовалась:

— Я всё ещё беременна?

— Да.

— Просить помочь бесполезно?

Я хмуро переглянулась с Владимиром и он покачал головой, всем своим видом выражая сочувствие, но вслух ничего не прозвучало.

— С чем? — в итоге аккуратно уточнила я.

— Избавиться от ребенка. — Княгиня повернула голову ко мне и её глаза заблестели безумием решительности. — Он убивает меня! Понимаете? Просто убивает! День за днем! Как… как паразит! А он… — она всхлипнула, — ему всё равно. Ему давно всё равно…

Всхлипнув снова, она так горько разрыдалась, что я не выдержала и торопливо шагнула ближе, кладя ладонь ей на плечо и делая то единственное, что могла.

Запустила активную гормональную перестройку.

Эндорфин — вызвать прилив счастья. Дофамин — активировать приятные воспоминания. Прогестерон — успокоить мозг и стимулировать умиротворение. Действуя комплексно, гормоны помогут ей не думать о плохом.

И я тоже помогу.

— Екатерина Ивановна, послушайте меня, — заговорила я максимально мягким тоном. — Всё позади. Вашей жизни больше ничего не угрожает. Обещаю, с этого дня вы не будете ощущать себя плохо. Боли в животе, мигрени, отеки, спазмы — всё в прошлом. В нашем госпитале работают только лучшие специалисты и я гарантирую вам, ваша беременность будет протекать легко и приятно. Прошу вас, поверьте мне. Малыш ни в чем не виноват. Он просто хочет родиться. Позвольте ему это.

— Вы такая молодая… — княгиня посмотрела на меня сквозь слезы с откровенной горечью. — Вы не понимаете…

— Понимаю. Поверьте, очень хорошо понимаю, — возразила ей. — Просто успокойтесь. Подумайте о хорошем. Чего вы хотите? Скажите первое, что приходит на ум.

— Свободы, — горько усмехнулась женщина. — Я хочу свободы, Полина. Я просто хочу свободы…

— Требуйте, — поддержала её. — Вы имеете на это полное право. Но вы ведь понимаете, что если он отпустит вас, то… без ребенка?

— Глупая… — На меня посмотрели откровенно больным взглядом, даже несмотря на всё то лечение, что мы провели, и для себя я снова отметила, что дело не только в теле. Дело в душе. — Я ненавижу его. Ненавижу их обоих. Они превратили мою жизнь в ад. Будь у меня возможность, я бы уже сама вырезала это гнилое семя из своего нутра и вручила ему. Но я… — уголки её губ опустились и задрожали, — трусиха. Я такая трусиха… Если посмею, он просто убьет меня. А я так хочу жить… Я просто хочу жить!

На последних словах она сорвалась и снова разрыдалась, даже несмотря на убойную дозу гормонов, но уже хотя бы не истерично. Просто… Как девочка. Как ребенок. Горько. Отчаянно. Понимая, что никто не заступится и не спасет.

Моя ты милая…

— Я вам помогу, — произнесла тихо, как только Екатерина Ивановна начала успокаиваться, и я моментально ощутила, как напряглось её тело. — Но не убийством. Простите, тут не ко мне. Но я обещаю, что за оставшиеся месяцы вы ни разу не ощутите себя плохо. Прислушайтесь к себе сейчас. Вам ведь лучше, верно? Мы с коллегами почистили ваш организм от всего, что мешало ему справляться с беременностью самостоятельно. И продолжим делать это до самых родов. Просто поверьте мне — убив этого ребенка, вы не станете счастливее. Позвольте ему родиться.

— Полина… — княгиня судорожно вдохнула, пытаясь справиться с эмоциями. — О вас столько всего говорят… Вы и правда удивительная женщина. Знаете, я… недолюбливала вас. По многим причинам. И не скажу, что кардинально изменила своё мнение. Но я… я понимаю, о чем вы говорите. Спасибо, что говорите это. И делаете. Я… посплю. Можно?

Это было честно. Не совсем приятно, но честно. Однако я понимала её. В каком диком стрессе она была всё это время, что стала ненавидеть своего ребенка? А ведь она наверняка в курсе и наших непростых взаимоотношений с Игорем. Вряд ли досконально… Но всякое может быть. Может, он жаловался ей на меня? Может, она даже что-то ему советовала? А может лгал и заручался её поддержкой? Я не знаю.

Но одно я знаю точно: если есть шанс спасти обоих, то нужно спасать обоих.

Точка.

Но в итоге я сказала именно то, что ей нужно было услышать:

— Можно. Отдыхайте, Екатерина Ивановна. И больше ничего не бойтесь. Мы не дадим вас в обиду. — Посмотрела ей в глаза и, кладя руку на плечо и помогая уснуть, твердо добавила: — Никому.

Женщина уснула быстро. Так быстро, что я даже слегка забеспокоилась, но переживать оказалось не о чем — она просто вымоталась эмоционально и сонный импульс лег на подготовленную почву.

Я же, обведя взглядом всех присутствующих, скупо подытожила:

— О том, что произошло, ни слова. Пациентка была в стрессе и не понимала, что говорит. Света, найди грамотного психолога, который работает с беременными. Нам нужно психологическое сопровождение профессионала до самых родов. Савелий, с тебя безопасный медикаментозный курс, включая успокоительные. Владимир, — я улыбнулась ему с особым зловещим предвкушением, — назначаю вас ведущим специалистом по ведению беременности княгини.

— Меня? — озадачился господин Като. — Но вы же хотели сами.

— И я не отказываюсь от своих слов, — заверила я его. — Но сами слышали, я вызываю у княгини негатив. Не будем усугублять. Я буду заглядывать к ней время от времени, когда она будет спать, и в случае острой необходимости корректировать физическое состояние. Вот только эмоциональное ничуть не менее важно. И тут на сцену выйдете вы. Мудрый, опытный и просто располагающий к себе целитель, всегда готовый обсудить с пациенткой все её страхи и опасения.

— Ваша ширма, — понятливо кивнул мужчина.

— Верно. Простите.

— Нет-нет, вы правы. Мы все взяли на себя ответственность и чем грамотнее распорядимся своими возможностями, тем здоровее и благодарнее будут пациенты. Но могу я задать вам личный вопрос?

— Да?

— Почему Екатерина Ивановна относится к вам с негативом?

— Это… — я поморщилась, — долгая история. И я не уверена, что сама знаю об этом всё. Это касается моего мужа и её сына. Может и в другом дело, это мне уже неизвестно.

— Ясно. Простите мне моё любопытство. Просто я подумал, что нам стоит проработать и этот момент. С психологом.

— Знаете… — Задумавшись, неопределенно качнула головой. — Тут я вам не советчик. Я всё-таки больше по болезням тела, а не души. Но если