Мы повернули в нужный туннель и подошли к защитной стене. Инспектор поправил свою фуражку и тяжело вздохнул.

— Инспектор, теперь вы убедились? — спросил я, с иронией в голосе.

— И вы хотите сказать, что она защищает от радиации? — с ухмылкой спросил Синицын.

Он издевается. Я это уже несколько раз сказал. Мы только время теряем на эти подтверждения. Все очевидно. Но я уже понял, что суть вовсе не в нарушениях.

— Нет, — ответил я, — это ваше воображение. Попробуйте коснуться ее.

От моего предложения у инспектора Синицына перекосилось лицо. Он будто посчитал, что шутки здесь не уместны.

— Я серьезно, коснитесь, — кивнул я, стараясь быть убедительным.

Синицын прокашлялся, поправил фуражку и медленно стал приближаться к стене. За несколько метров до неё, он уже выставил вперед ладонь и еще сильнее сбавил шаг. Казалось, что улитка двигалась быстрее.

— Смелее, инспектор, — подбадривал я, стоя позади. — Она не кусается.

Инспектор остановился и оглянулся на меня. Убедившись, что я не шучу, продолжил свое медленное движение.

Наконец, он коснулся стены. Но тут же одернул руку.

— Что случилось? — Подбежал я к нему, теряя всякое терпение.

Инспектор привычно молчал. Похоже я разговаривал со стеной. Разговорчивостью они были похожи.

— Вы что-то почувствовали? — продолжал засыпать его вопросами, — Боль? Холод? Может быть, жар?

— Константин Александрович, — дрожащим голосом произнес инспектор, — она твердая.

— Вы капитан… — начал я.

— Я не капитан, — перебил инспектор.

— Я имел в виду, капитан очевидность, — продолжил я и чуть не рассмеялся, — для вас она твердая. Для меня нет. Все дело в магии, вы ведь слышали, что я вам говорил, когда мы спускались, инспектор?

— Да, я все слышал, но…

— Без всяких но, — отрезал я, — смотрите внимательно!

Я подошел к стене вплотную. Посмотрел на Синицына и, не отрывая от него взгляда, прошел стену насквозь.

— Ох, — удивился инспектор.

— Я также думаю, — сказал я, вернувшись обратно.

Синицын пребывал в небольшом шоке. Он сделал пару небольших кругов, что-то обдумывая.

— Вы что, магии никогда не видели? — удивленно спросил я.

Неужели не только я ей удивлялся. Но мне хватило пару недель, чтобы привыкнуть. Инспектор, вроде, не первый день в этом мире.

— Нет, я видел конечно, — пробормотал инспектор, покачиваясь из стороны в сторону, — но я не думал…

— Да тут нечего думать, — перебил я немногословного инспектора, — стена есть? Есть. Защищает от радиации? Защищает, инспектор! Следовательно, записывайте в свой отчетный лист, что угрозы нет.

— Угрозы нет… — задумчиво повторил за мной Синицын, когда замерил прибором уровень радиации.

Я заулыбался и закивал головой. Кажется, мы нашли общий язык. Было не просто развязать его. Но я справился.

— Пойдемте наверх, а то замерзните здесь, — предложил я, а инспектор любезно согласился.

— Тогда я зря приехал… — подвел итог своего исследования инспектор, когда мы вошли в лифт.

— Да я так сразу и подумал, — рассмеялся я.

— Ну теперь, у вас есть повод радоваться, — внезапно повеселел инспектор.

— Михаил, нам не нужно вставлять палки в колеса, — на этот раз я сказал серьезно, — мы никому не мешаем и развиваемся сами.

Улыбка с его лица сошла на нет. Он посмотрел на меня немного испуганно.

— И я никому не позволю мешать мне, — продолжил я, чуть приблизившись к нему в итак тесном лифте.

— Извиняюсь, — проговорил нервно Синицын, — я просто делал свою работу. Меня попросили сверху, чтобы я поверил. И я проверил. Все в порядке.

— Вот и славно, — расслабился я и улыбнулся. Инспектор в ответ улыбаться уже не хотел. — ну, а если между нами, кто попросил-то?

— Вы правы, это князь Уваров, — неожиданно раскрыл свой секрет инспектор.

— Хм, — я почесал свой подбородок, — спасибо за информацию…

— А что за эквилибриум у вас? — внезапно сменил тему Синицын.

— Ох, это просто находка, — вздохнул я, — скоро вся армия Империи будет в экипировке, покрытой нашей разработкой.

— Для чего она? — Спросил инспектор. Видимо, я разбудил в нем жуткий интерес.

— Защищает от огня, и не только, — загадочно произнес я, — высокая прочность, высокая продолжительность жизни товара, и низкая изнашиваемость.

— Это очень интересно, — кивая ответил инспектор.

— Что вам взамен предложил Уваров?

— Да ничего не предлагал, — он пожал плечами, — мы с ним давно сотрудничаем.

— А я могу вам предложить, — улыбнулся я.

— Эквилибриум, надеюсь? — Обрадовался инспектор.

— А он вам вообще нужен? — Я пытался взять его на слабо, — вам-то он зачем? Это очень дорогое удовольствие.

— Я бы хотел все наше подразделение быстрого реагирования одеть в эту броню, — мечтательно произнес он, глядя вверх.

— И мы можем это устроить, — снова загадочно улыбнулся я. Затем двинул бровями, как бы намекая.

— Нам нужно много… — прикинул он.

— А мы мелкими партиями и не продаем.

— Тогда нужно посчитать… — произнес задумчиво Синицын и замолчал.

Тем временем, мы доехали до верха. Вышли из лифта и двинулись в сторону выхода.

— Михаил, — обратился я с предложением, — давайте сразу закроем этот вопрос у меня в кабинете.

— Да, с удовольствием! — Обрадовался инспектор.

Мы прошли в мой кабинет.

Поскорее бы сделать здесь ремонт. Чтобы людей не стыдно было сюда водить. В конце концов, в моих планах, нас ждало еще много переговоров. И переговоры планировались с людьми очень серьезными. А внешний вид, как статус, очень сильно влияет на конечную цену. По низкой цене, и вот по этим «скидочкам», я продавать не хотел.

— Так что вы предлагаете? — Спросил Михаил Синицын, усевшись в кресло. Он положил свою фуражку на стол.

— Я предлагаю то, что вам очень понравится, — улыбнулся я, намекая, что ему эта сделка нужна больше, — вы станете одним из первых обладателей этим ценным товаром.

Я взмахнул руками, чтобы показать, всю величину уникального предложения. Затем сел в свое кресло напротив инспектора.

— Представляете, — я стал говорить