Да куда там, я натурально в ступор впала!

— Полина? Всё в порядке?

Судя по обеспокоенности тона Стужева, вид у меня был максимально неадекватный, потому что он сделал торопливый шаг вперед, приобнял меня за талию и привлек к себе, словно боялся, что я сейчас упаду. А я…

И рада бы упасть, да и так уже дно пробила своей неадекватностью.

Потому что вместо того, чтобы отпрянуть, я уткнулась носом в его обнаженную грудь и жадно вдохнула, чувствуя, как начинает кружиться голова от восторга.

Тепленький. Вкусненький. Настоящий!

— Полина?

— Я… в порядке… — пробормотала, чувствуя, что не просто краснею, а становлюсь малиновой от дикого смущения и просто стыда.

Ну почему я радом с ним такая клуша, а?

— Присядешь?

Угукнув что-то невнятное, я как сомнамбула вошла в комнату к мужчине, всё ещё придерживаемая за талию, и села в кресло, к которому меня подвели.

— Воды?

— Воздуха, — хмыкнула, не сумев удержать истеричный смешок и сама начала обмахиваться ладонью, прикрыв глаза.

Боже мой, я уже сквозь землю провалиться готова!

— Голова кружится? — напрягся командир «Витязей». — Может, приляжешь?

Разве что с тобой…

Подумала и поняла, что щеки снова становятся малиновыми, а мне уже настолько не по себе, что можно только сбежать, чтобы не опозориться окончательно.

— Сиди, я за Доком, — в итоге поспешил заявить Стужев, наверняка видя, какого цвета я стала.

Господи, пусть он решит, что я заболела!

Судя по тому, что Док ворвался в комнату только спустя минут семь, когда я уже почти сумела успокоиться, он был чем-то сильно занят, но ко мне подошел стремительно, с самым что ни на есть сосредоточенным выражением лица, и начал проводить диагностику, попутно интересуясь моим самочувствием.

И рада бы отвечать честно, без утайки, но Стужев словно специально вернулся вместе с ним, даже не подумав прикрыться, и мне снова стало жарко.

И как я могла забыть, что он такой красивый? Нельзя мужикам быть красивыми! Просто нельзя! Надо запретить это на законодательном уровне!

— Кажется, я перестарался, — с досадой констатировал Савелий, завершив диагностику. — Витаминок тоже бывает много. Полиночка, простите идиота. Денечка два ещё будут нервишки шалить. Чрезмерная возбудимость центральной нервной системы, все дела.

Возбудимость? О, да…

— Рекомендую часика два-три жестко позаниматься на тренажерах до изнеможения, а затем баньку. А?

Жестко? До изнеможения? Я б с радостью…

— Командир, поможешь?

— Конечно.

А мне? Мне кто поможет?

Прекрасно понимая, о чем говорит Савелий, но в то же время мысленно комментируя чуть ли не каждое его предложение, извращая и тем самым превращая свои желания в фарс, я даже сумела улыбнуться и первая поспешила на выход.

Без завтрака, без чая.

Глава 20

Не знаю, был ли голоден Стужев, но он, наконец, надев футболку, подошел в зал уже через десять минут и, как и просил Док, дал мне серьезную нагрузку на все группы мышц, отчего под конец третьего часа с меня градом лился пот и я дрожала, как тойтерьер, впервые оказавшийся на улице.

Увы, это не мешало мне тайком любоваться «Витязем», который тоже не стоял без дела, и пока я пыхтела на одном тренажере, он следил за правильностью исполнения и то на скакалке прыгал, то с гантелей разминался, а то и вовсе пресс прорабатывал, периодически прерываясь, чтобы подойти ко мне и поправить.

Когда стало ясно, что мой максимум — это жалобный взгляд и рваное дыхание, Стужев объявил завершение тренировки и отправил меня в душ, дав всего пять минут.

— Сауну я уже выкупил, отвезу.

Старательно не думая ничего «такого», тем не менее я пребывала в некотором шоке и растерянности, и всю дорогу, пока мы ехали в неведомую сауну, косилась на Егора. В отличие от меня, он держался привычно спокойно, невозмутимо, а когда мы подъехали к элитному спа-салону, проводил до стойки администратора, улыбнулся миловидной девушке Ксении, подтвердил бронь и вручил меня, заявляя:

— Полный комплекс, как договаривались.

И, уже обращаясь ко мне, добавил:

— Заберу тебя, как закончите. Не скучай.

Скупая улыбка, кивок…

И он снова ушел. Просто ушел.

Я же, окончательно перестав что-либо понимать, послушно прошла за администратором, и следующие четыре часа очаровательные банщицы и сильные массажистки, опытные косметологи и иные расторопные работницы салона приводили мои тело и мысли в порядок.

Сначала меня пропарили, затем размяли, следом во что-то пахучее завернули… А потом ещё и покормили, м-м! Причем только вкусным, только сытным. И шоколадное пирожное на десерт!

Согласившись и на пилинг, и на педикюр с маникюром, и на ещё одно обертывание, насыщающее тело микроэлементами, безумно полезными для кожи (я прям чувствовала это!), только ближе к трём часам дня я вспомнила, что вообще-то не брала телефон, но исполнительная Ксения сама набрала Стужева и сообщила, что моё сиятельство можно забирать через десять минут.

В итоге, когда я, разомлевшая и благоухающая массажными маслами, вышла из последнего кабинета, Стужев уже ждал меня у стойки администратора, о чем-то любезно общаясь с этой самой Ксенией.

При этом сам Стужев держался достаточно нейтрально, не придраться, а вот девчонка чуть ли из трусов не выпрыгивала, заглядывая ему в глаза, как брошенный щеночек. И сразу так грустно стало…

Неужели я выгляжу так же?

В итоге домой ехали в тишине, а я всю дорогу смотрела в боковое окно, кусая губы и размышляя о том, какие мы все бабы — дуры. И я особенно.

— Полина, тебе не понравилось?

Я перевела задумчивый взгляд на мужчину и чуть приподняла бровь.

— Салон. Если не понравилось, просто скажи.

— Всё… хорошо, — произнесла тихо и снова уставилась в окно. — Я просто задумалась. Спасибо, что возишься со мной. Мне… приятно. Я ещё не привыкла к тому, что богата и могу позволить себе такой качественный и приятный отдых.

Потом немного поколебалась, но всё же спросила:

— Цветы от тебя?

— Да.

— Спасибо.

— Полин…

Мы подъехали к дому и Стужев заглушил мотор, дотронувшись до моего плеча, отчего я невольно вздрогнула, хотя уже знала, что он меня коснется.

— Спасибо, что подвез, — выпалила преувеличенно бодро и, взявшись за дверную ручку, буквально вывалилась из машины и сбежала в дом.

Да, глупо. Да, по-детски.

Но я… не могу. Просто не могу!

Мне кажется, что я уже… всё. Пропала. Проиграла. Увязла в этом по самую макушку. Не выгрести. Но ещё не умру, если он вдруг… Передумает.

Но лучше пусть так.

Не