– Может, я просто боюсь, что на человеческом слое реальности мы не найдем общего языка? – ворчит Славка. – И все, что так классно сложилось, разладится – и там, и тут…

– Не разладится. Отвечаю. Наоборот, так будет даже интереснее делать мир настоящим. Сразу несколько миров. Здесь как Славка и Андрюха, там как кто-то еще. Кто же, если не мы, в конце концов! – убеждаю я и, переведя дыхание, спрашиваю: – Ты придешь ко мне в человеческом мире? Или придется придумать ритуал и вызывать тебя, как дух Пушкина?

– Не надо как Пушкина. – Наблюдающий опускает голову и тихо произносит: – Можно просто позвать.

– Как мне тебя позвать? – Я придвигаюсь ближе.

Славка тяжело вздыхает и нервно ежится.

– Когда будешь на человеческом слое города, надо сказать: «Наблюдающий, ты мне нужен». Только важно делать это искренне, от всей души. Если только головой, ничего не получится.

– Наблюдающий, ты мне нужен, – уверенно говорю я.

– Ты же сейчас не в человеческой реальности, – произносит Славка и меряет меня недоумевающим взглядом.

– Просто я хочу, чтобы ты это знал, – отвечаю я и повторяю: – Ты мне нужен, наблюдающий.

Славка шумно втягивает носом воздух, смотрит на меня исподлобья и молчит. Небо над нами становится все темнее, а на нем одна за другой вспыхивают звезды. Бессчетное количество звезд. В белые ночи так не бывает, думаю я и тут же возражаю сам себе: на тонких слоях города чего только не бывает, сам говорил. Пора бы уже привыкнуть.

– Ты мне тоже нужен, – наконец произносит наблюдающий и прижимается к моему плечу. – Очень.

Я обнимаю его одной рукой. Звезды вздрагивают и катятся вниз по иссиня-черному небу. Их так много, что хватит на все желания – и для души, и для тела. Их хватит надолго и всем, кто сейчас смотрит вверх на любом слое Санкт-Петербурга. Их хватит, чтобы никто не ушел… Короче, вы понимаете, о чем я. Это же, мать его, культурный код.

От автора

Александр Сергеевич Пушкин не только «наше все» в литературе, но и, как ни крути, часть российского культурного кода, а с ним и петербургского мифа. С Пушкиным в Санкт-Петербурге связано множество мест и историй.

27 января (8 февраля) 1837 года состоялась дуэль Пушкина с Дантесом, на которой поэт был смертельно ранен. Место последней дуэли расположено на бывшей окраине Санкт-Петербурга, у Черной речки (станция метро «Черная речка»). В настоящее время на этом месте установлен обелиск.

Бонусные серии

Когда книга заканчивается, многим читателям наверняка хочется узнать, что было с героями дальше. Бонусные серии – это возможность заглянуть за финальные титры этого текстового сериала и еще некоторое время понаблюдать за приключениями полюбившихся персонажей. Забегая вперед, скажу, что сюжет бонусов разворачивается не только в Санкт-Петербурге, а заметок от автора под ними не будет, чтобы у каждого из вас был шанс угадать, какие мифы могут ходить вокруг упоминаемой локации, а то и создать свою легенду.

Андрюха, у нас… Скромный лев

– Как красиво!

Я обвожу рукой расстилающийся перед нами проспект Обуховской Обороны. На стыке слоев он безлюден, а в золотых закатных лучах легкий ветерок кружит тополиный пух. Смотрится, как по мне, невероятно красиво.

– Ага. – Андрюха шмыгает носом и трет глаза.

– Ты это чего? – недоверчиво интересуюсь я.

– Аллергия, – кисло отвечает он.

– На меня? – скептически прищуриваюсь я.

– На тополь! – возмущенно отзывается напарник.

Переглядываемся и истерически хохочем. Вольно или невольно мы в лицах разыграли сценку из одного детективного сериала.

– «Дом культуры и техники», – отсмеявшись, читаю я вывеску на здании, мимо которого мы проходим. – Ты только посмотри, какие тут афиши! Как в советское время!

– Ты меня, Славочка, иногда пугаешь. – Андрюха нервно поводит плечами. – На вид подросток подростком, а как порой что-нибудь скажешь, я понять не могу, сколько тебе на деле лет. Может, ты еще царя видел…

– Царя, который Петр Первый, мы с тобой вместе видели аж в двух ипостасях, – фыркаю я. – А возраст… Что возраст? Сколько есть, все мое.

– Слав, между прочим, это только у женщин про возраст не спрашивают… – начинает напарник, но его перебивают.

– Пс-с-с, видящие, – раздается из кустов приглушенный шепот, – не проходите мимо…

– Кто здесь?! – бросаю я.

– Я здесь, – подрагивает голос и скромно добавляет: – Я лев.

Мы с Андрюхой синхронно поворачиваем головы и замечаем говорящего: за кустами акации притаилась скульптура льва, выкрашенная в черный цвет. Правда, краска местами облупилась, а на задней лапе льва красуется противоугонный замок для велосипеда.

– Помощь нужна? – оперативно спрашивает напарник, указывая на замок.

– Это мелочи, – вяло отмахивается лев, – это я стряхнуть могу. Тут такое дело… Мы с братом исполняем мечты…

– Желания? – поправляю я.

– Нет, мечты, – повторяет лев. – Брат чуть дальше стоит и получше выглядит, а еще он лишь по ночам оживает, потому что робкий… Или это я робкий, а он скромный? Нет, я скромный. Неважно. В общем, мы с братом исполняем мечты. Только об этом мало кто знает, и уже давно никто к нам с мечтами не ходит. Можно вас попросить как-то о нас людям и нелюдям рассказать?

– Слава, это по твоей части. – Андрюха выжидающе смотрит на меня. – Ты же вроде тексты про места силы пишешь?

– Пишу, – соглашаюсь я.

– Вот и напиши про товарищей, то есть про братьев.

– Напишу, – отвечаю ему я и обращаюсь ко льву: – Но сначала мне нужно провести тест-драйв. Я же не могу писать только с твоих слов. Может, ты все придумал, чтобы про тебя вспомнили и отреставрировали, например.

– Нет, ну что вы… – тянет лев и отчетливо краснеет. – Нет, я не вру. Реставрация мне, конечно, нужна, но она будет, это я точно знаю. Слышал, как люди обсуждали.

– Слав, только шаверму с пивом не загадывай, – подло хихикает напарник.

– Шаверма с пивом – это хотелка, а не мечта. – Я показываю ему свернутый в трубочку язык, после чего вновь обращаюсь ко льву: – Тебе как мечту сообщать надо?

– Надо обнять меня за шею и прошептать мне ее на ухо, – тушуется тот и опускает голову, – в правое. А брату – в левое.

– То есть одну мечту надо сообщить каждому из вас? – на всякий случай уточняю я.

– Нет, не обязательно. Можно только одному из нас, кого первым встретите. Если идти по убыванию нумерации домов, то первый я, а если по возрастанию, то брат.

– Понятно, – киваю я. – Мечты, говоришь… Мечта у нас, если я не ошибаюсь, – это образ желаемого, которого ты не знаешь, как достичь, и которое не включено в твою повседневную деятельность. Вот с последним у меня не очень. У меня все включено.

Андрюха после этих моих слов смеется, но я его не поддерживаю.

– Ну, давай обниму, – говорю я льву и шагаю к нему.

Напарник делает шаг назад и даже отворачивается, всем своим видом изображая, что любуется на сад имени Крупской через дорогу.

– Как красиво! – с придыханием говорит лев, выслушав меня.

– Где-то я это уже слышал, – бормочет Андрюха, потом поворачивается к нам и спрашивает льва: – Можно я тоже загадаю?

– Нужно! – хором отвечаем мы со львом, а я ехидно добавляю: – Надо же, у тебя тоже есть мечты?! Хочешь пожелать мир во всем мире?

– Мир во всем мире, Славочка, мы с тобой сами организуем нашей ратной службой, – подмигивает он мне и направляется ко льву. – Обнимемся, брат!

Теперь тактично отворачиваюсь я, чтобы не смущать скромного (или робкого?) черного льва, а с ним и напарника.

– Интересно, как быстро сбудется? – спрашивает меня Андрюха, когда мы уже идем в сторону книжной ярмарки.

– Хочется верить, что быстро, – отвечаю я. – Это же в интересах львов. Чем быстрее сбудется, тем быстрее я напишу статью. Статью или городскую сказку.

– Почему городскую? – удивляется он.

– Ты-то сам как думаешь?

– А, ну да,