— Очнулся! — девушка хлопает в ладоши, я осматриваю ее внимательно.

Высокая, худая, с большой грудью. В белой блузке и темно-коричневой юбке, на ногах походные ботинки, а темные волосы распущены и подколоты за ушами, так, чтобы не падать на милое молочное личико с огромными карими глазами и пухлыми губами.

На вид особое лет восемнадцать, но я бы не утверждал. Когда речь касается женщин — всякое возможно.

— Марфа? — предполагаю я, и она хихикает.

Дурашка. Что такого я брякнул, чтобы особа развеселилась.

— Дуняша? — перебираю в мозгу женские имена, подходящие случаю.

Жутко злюсь, потому что не могу вспомнить, как зовут чертову девку. Разум ищет в пустоте информацию. Вот оно — плеск волн в мозге, и ничего, кроме пустоты.

Этот Трубецкой Дмитрий — что за фрукт, коль ничего не помнит о своих домашних? Тем более, о таких симпатичных.

Злюсь. Поднимаюсь на неустойчивые ноги, протягиваю руку к девушке, и ошарашенно замираю, глядя на худую руку с бледно-молочной кожей.

— Твою ж мать! — выругиваюсь я, и в этот момент девушка вскрикивает, потому что из моей руки вылетает небольшой сноп огня и опаляет ее юбку.

— Дмитрий Тимофеевич, ты так в себя и не пришел после пробуждения магии?

В голове сумбур, если я господин, почему Дунька ко мне на ты обращается. Может, у нас с ней чего было?

Пока обдумываю, девчонка тушит огонь на юбке.

— Закажи себе новую, я оплачу, — отвечаю по-царски и окатываю ее взглядом сверху-вниз.

Если я господин, наверное, у меня водятся деньжата? Иначе в чем толк быть кем-то, не имея достаточно денег.

И в этот момент до меня долетает главное — это ж я поджег ее юбку!

Отчетливо проявляется животный страх. Девчонка говорила что-то о том, что магия пробудилась во мне. Поэтому я болел?

Как это возможно?

Осознаю, что просто открыть рот и спросить у Дуньки, есть ли магия в этом мире не могу, права не имею.

Боль в руке кричит о какой-то проблеме, я сплевываю тягучий сгусток крови и всплеск чудовищной боли в груди напоминает мне о реальности и о новом теле.

Чем я болел?

Ах да, обезвоживание, как сказал какой-то мужчина, который очень сильно мечтал о моей смерти. На фоне болезни проснулась магия и она обескровила меня, уложив в постель?

И в этот момент, душа Шрека залетела в слабое тело, которое не могло сопротивляться, потому что Дмитрий находился в путешествии по иным мирам?

Дурдом… подумал бы я раньше. Но после ядерной войны, которую никто не ждал, а она случилась, я уже ничему не удивлюсь. Ни в этом мире, ни в другом.

Дуняша по-прежнему стоит напротив меня, замерев, и смотрит туда, куда не следует. Опускаю глаза, следуя за ее взглядом, и становлюсь пунцовым, потому что всё восстало. Но не это главное, а то, что я весь какой-то маленький сплющенный, как сушеная груша.

— Дуняша… Кхе… — деловито прочищаю глотку. — Сколько мне стукнуло?

— Господин, тебя кто-то ударил?

Так, кажется, моя разговорная речь доставляет барышне неудобства. Нужно следить за тем, что и как произношу.

— Сколько мне лет исполнилось?

— Пятнадцать.

Сонливость начала уходить моментально.

Получается тело у меня не хлипкое, а слишком молодое и еще не прокаченное по всем параметрам. Однако, работы предстоит много.

Понимаю, что со мной произошло что-то плохое, но память никак не может вспомнить, или подсказать, скрывает от меня страшную тайну.

Зато есть четкое знание, что обладаю магией, но с ней что-то не так, и со мной что-то неладное. Невероятно плохо, пожар в теле, дезориентация.

Обезвожен — болел — инициация началась и встала на паузу — дар слабый — что-то пошло не так…

Ладно, долго гадать не получится, нужно четко знать, что здесь происходит, чтобы не попасть в переделки и не умереть раньше времени.

Я смотрю в упор на перепуганную девушку, скромную, милую с огоньком в глазах, думаю как ее использовать в своей проблеме, при этом не запугать.

Понимаю, что я ей интересен как объект, но явно здесь что-то скрыто, тайный умысел.

Если бы служанка была просто служанкой, она бы давно убралась, помогла мне одеться и свалила по-тихому, но эта ведет себя нагло и дерзко. Смеет смотреть в глаза, разглядывать меня — своего хозяина.

Я отхожу от кровати к окну, смотрю на оживший город.

Слышу за собой тихие шаги, оборачиваюсь, и удивленно наблюдаю за тем, как Дунька направляет палец на кровать и белье моментально сползает на пол, к ее ногам, а потом она достает из комода чистое постельное белье — стопку, бросает ее в центр кровати, также направляет палец другой руки, из него исходит желтая тонкая энергетическая нить, и белье тут же само расстилается, занимая нужное положение.

— Что это? — спрашиваю жестко.

— Белье…

— Что ты сделала?

— Применила бытовую магию, — опускает виновато глаза.

— В этом мире у всех есть магия?

— Нет, только у сильных мира сего.

— А у тебя откуда? Украла?

— Боярин, я школу горничных закончила, получила диплом и артефакт, дарующий первый уровень инвентаря. Вы же видели мой документ, — протягивает мне запястье, на котором стоит клеймо с метлой.

— Что это за уровень?

— Я могу пользоваться готовым инвентарем домашним, применяя артефакт и инструкцию, — стучит себя по голове, — но создавать инвентарь не могу. Конечно, можно пробовать, но это не законно. Арестуют мигом.

— Понятно.

— А как насчет зеркала? Имеется такое?

Скромница показывает на ровную серую стену.

Подхожу, осторожно касаюсь поверхности, и понимаю, что зеркало здесь, только оно зачем-то задернуто темной тряпкой.

— Зачем здесь тряпка?

— Так вы болели, господин. Нельзя было духам вас тревожить.

Понятно, что ничего не понятно.

Я смотрю недоуменно в зеркало и офигеваю. Где Шрек? Нет ни его харизмы, ни его мощного торса, ни крепких рук и ног.

Передо мной в отражении хлюпик — худой подросток. Светло-русые волосы, белое как мел лицо, голубые глаза. Чисто славянская морда лица. Хотя мордой это назвать сложно. Похоже, тут даже бритва не пригодится. Трогаю на ощупь лицо — ощущаю легкую щетину.

Ну ладно, хоть так.

На мне белые панталоны и