Увы, я оказалась права.

Прошло не меньше часа, я изучила доспех от и до, особенно места среза, которые были ничуть не слабее прочих, но всё было тщетно — этот боец оказался мне не по зубам.

Что ж… Сам виноват!

— Док, готовь капельницу пациенту. Ему будет плохо. Мне тоже не помешает, но смотри сам. Остальным быть готовым к реанимационным мероприятиям.

А потом я окутала свои ладони кислотной магмой, выбрав именно эту комбинацию доступных стихий, как самую ядреную, и приложила их к правому бицепсу майора, решив не взламывать доспех, а уничтожить. В самом деле, чего мелочиться? Нам ведь главное бойца спасти, верно?

Удивительно, но мне потребовалось почти пять минут серьезных усилий, чтобы пузырящийся и воняющих под моими ладонями доспех начал поддаваться (Доку пришлось открыть окно и звать Стужева, чтобы организовал нам проветривание), но лишь минут через десять, когда я начала уже реально уставать, под моими ладонями оказался не истончившийся доспех, а живая плоть.

Я едва не упустила этот долгожданный момент, враз снизив мощь негативного стихийного воздействия, но все равно взломать личный энергетический щит бойца сумела только минут через пятнадцать.

Но сумела!

Фу-у-ух!

К счастью, на этом моя работа была завершена, о чем моментально сообщил Сидоренко, в считанные мгновения проведя пациенту диагностику. Вернуть на место кости, скрепив их штырями и пластинами, сшить сухожилия и мышцы, а затем и кожу они смогут с Ярославом и без меня.

— Вот это только приберите и можете отдыхать.

Мне указали на кислотный ожог на месте, где я растворяла доспех. Тц, безобразие какое… Да, нужно прибрать. К счастью, много времени это не заняло, я даже кожу сумела выровнять, оставив майору на память буквально небольшую «звездочку» кислотного ожога. Захочет — сведет. Но это вряд ли. У него на теле этих шрамов — десятки! Одним больше, одним меньше…

А мужик колоритный. Этакий Илья Муромец с легкой проседью в короткой каштановой бороде. Темные кудри, соболиные брови, не раз ломанный нос. Сразу видно — боец!

Разобравшись с рукой, на какое-то время я всё равно задержалась у операционного стола, внимательно наблюдая за работой профессионалов, ну и следовало полагать, что эта глупость не осталась безнаказанной — меня тут же привлекли к сращиванию сосудов, так что следующие два часа я методично штопала майора его собственным эндотелием и соединительной тканью — всем тем, из чего состояли сосуды и артерии человека.

Ради этого Док обколол пациента мощной дозой пептидов и липидов, разгоняя регенерацию Зосимчука до максимального предела, ну а я следила, чтобы она шла поэтапно, а не как попало.

Закончили мы уже ночью, во втором часу, так что стоило возмутительно бодрому Савелию констатировать, что операция завершена, всем спасибо, все свободны, я громко поблагодарила всех за помощь и вышла из операционной первая — устала просто дико!

Правда, стоило подняться по лестнице на второй этаж, как сразу стало ясно — рано я сбежала, не попросив витаминку на дорожку. Напряжение начало спадать, на его место пришла просто дикая усталость, навалившаяся на мои плечи неподъемной бетонной плитой, так что через гостиную я шла уже через силу, до спальни добралась на одном упрямстве, а там, умудрившись запнуться о край кровати, едва не полетела лицом в пол, но…

Что-то меня удержало. Что-то за шкирку.

М-м?

— Спокойно, это я, — произнёс Стужев, через секунду перехватывая меня уже не магией, а руками. — Деактивируй доспех, уложу.

— Я сама, — буркнула, меньше всего желая, чтобы он лез в мою жизнь таким образом.

— Полина, успокойся, — вздохнул он устало. — Не собираюсь я к тебе приставать. Проконтролирую, что ляжешь, и всё. Будет глупо убиться рядом с кроватью, ударившись виском об угол. Снимай доспех.

Ну, как бы он прав, но…

Мысли путались, тело было вялым, воля не подавала признаков жизни, внутри меня и вовсе шли неведомые хаотические процессы разлада, так что я просто закрыла глаза, приказывая себе не запоминать этот позор капитуляции, и деактивировала доспех.

Ну и кто бы сомневался: отключилась.

Не знаю, в какой момент глубокий обморок перешел в не менее глубокий сон, но в какой-то момент мне показалась, что зазвонил телефон. Но может и показалась: это был всего один звонок, и больше телефон меня не тревожил и я снова крепко уснула.

Позже как-будто слышала голоса, но это не точно. Они не заставили меня проснуться по-настоящему.

А потом…

Светило солнышко. За окном щебетали птахи. Под щекой билось чужое сердце…

— Не помню, чтобы приглашала тебя в свою кровать, — пробормотала я с нескрываемым раздражением.

— Тебя лихорадило, — последовал спокойный ответ, на что я недоверчиво замерла. — Под утро начались судороги. Я два раза вызывал Дока, чтобы он вколол тебе магний и магический аналог фенитоина. Ты перенапряглась и снова скакнула. Поздравляю с третьим рангом, ваше сиятельство. Но если не хочешь словить сердечный приступ, постарайся не напрягаться хотя бы дня два. Договорились?

— О?

Обдумав всё услышанное, сначала не поверила, засомневалась, но потом прислушалась к себе и с досадой констатировала, что он прав.

Чрезмерное потребление ядер и многочисленные скачки энергии туда-сюда не пошли организму на пользу и он выглядел расшатанным. И впрямь стоило себя поберечь.

В общем, я подумала… И сказала:

— Спасибо, что позаботился.

— Пожалуйста.

— Можешь идти.

— Не могу, — хмыкнул Стужев, чем моментально возмутил, так что я сразу вскинулась, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза, но в итоге увидела лишь смачный зевок и покрасневшие от недосыпа белки. — Гордись, стажер. Ушатать собственного наставника во сне не каждому дано.

Стало немного стыдно.

Но вообще-то я не просила! И присмотреть за мной могла та же Уля.

Могла ведь?

Правда, пока я сердито сопела и придумывала, что сказать, Стужев закрыл глаза и нагло уснул, а я… Посмотрела на него, такого очаровательного и беззащитного… И тоже закрыла глаза.

Если никто не сносит дверь с петель, значит, мир еще не рушится и никуда спешить не надо.

К сожалению, минут через сорок к нам заглянул Савелий и не знаю уж, как почуял, что сплю я лишь вполглаза, заставил меня лечь ровно на спину и сунул в вену иглу капельницы, категоричным тоном приказав не сопротивляться, иначе всего триста миллилитров раствора станут литром и к кровати он меня привяжет.

— Точно импотентом сделаю, — ворчала я, но лежала, а Савелий почему-то не боялся. И тогда пригрозила другим: — И шрам с лица сведу!

— Думаете, стоит? — Док выразительно потер свою небритую физиономию. — А если Дашеньке не понравится?

— Считаете, что со