В чем-то Моник даже завидовала тем, кто так отчаянно держится за прошлое, корни, пущенные веками назад. Ей же такого шанса не представилось. Мысли переключились на трех старых женщин: не поджидают ли они, когда девушка выйдет из лавки и поедет домой? Вдруг они снова попытаются напугать ее, выскочив из кукурузы? Зачем им нужно столько потрохов, для каких-нибудь жестоких ритуалов, чтобы заставить Моник страдать?

Легкий перезвон нарушил тишину лавки, хромая в нее вошел старый знакомый семьи Гобей, отчего хозяева магазина напряглись. Взглядом они проводили Ксавье Ратте, подволакивающего больную ногу, сегодня обожженная кожа от упрямого ветра выглядела красной и шелушащейся, как оставшееся не закрытым заветренное мясо. Мужчина поводил носом, разглядывая продукты так внимательно, будто ожидал найти следы яда, подготовленного специально для него.

– Что вы здесь делаете?

– Пришел купить свинину, разве не видно? – отозвался Ксавье, не обратив внимания на воинственный тон Эгона Гобея.

– Вам здесь не рады. Как и в нашем доме, куда вы выработали дурную привычку приходить, когда нет никого из нас. Что вы там искали, Ксавье? Котлы с внутренностями мертвых животных в круге свечей? – отозвалась Элайн, отодвигая дочь за себя, когда Ксавье подошел к прилавку, продолжая заглядывать через стекло витрин.

– Не понимаю, о чем вы, господа. Какой чудный стейк!

– Слушай, ты, выживший из ума старик, лучше тебе не попадаться мне на глаза, иначе я могу перестать быть в ответе за свои действия, применив свою магию, которую ты так боишься, и в скором времени ты можешь пойти на корм нашим свиньям. Я доходчиво объясняю? – зарычала ведьма, теряя самообладание.

Они проделали такой путь сюда, оставили за чертой прошлое, и женщина не собиралась мириться с преградами, стоящими между ее семьей и новой жизнью. Элайн лишилась слишком многого и не хотела сдаваться сейчас. Ксавье поднял глаза на ведьму, наблюдая, как вздымается ее грудь под легким платьем совершенно не по погоде, перемещая взгляд на ее вспыхнувшее от гнева лицо.

– Сделай милость, убей меня, ведьма, ибо мне невыносимо пребывать день ото дня в этом теле, являющемся клеткой. Все эти раны – их сделала ваша магия. Она некогда ослепила мой нетвердый молодой разум, заставив возжелать большего, чем может человек. Моя семья погибла в агонии пожара, возникшего, когда я пытался воспользоваться заклинанием из дьявольской книги. Я тоже чуть было не погиб, о чем жалею каждый божий день, и если в твоих силах облегчить чувство вины и мучения мои, то давай, но помни, меня станут искать. А когда выяснится, где я был в последний раз, то придут сюда, уж я и на том свете сделаю так, чтобы вы испытали те же страдания, что и моя семья. Я чую смердящий запах магии, и пока я не начал совать свой нос глубже этого зала, советую не ссориться со мной, продав старику пару хороших стейков.

Зоэ-Моник поняла, что задержала дыхание, слушая тираду Ксавье, не зная, как относиться к этому несчастному мужчине, поделившемуся откровениями с семьей Гобей. С одной стороны, действия мужчины переходили грань дозволенного, откровенно говоря, он пугал ее, но с другой, Ксавье Ратте страдал физически и душевно, и это налагало весомый отпечаток, теперь страх смешивался с жалостью и состраданием. Элайн Мелтон-Гобей, нахмурив брови, достала с витрины несколько кусков мяса, шлепнув их о деревянную разделочную доску на прилавке, выказывая раздражение, но больше не переча клиенту.

Пока матушка упаковывала продукты, Моник в стекле, отделявшем лавку от улицы, увидела знакомый силуэт с копной кудрявых светлых волос и выбежала за ним. Парень удивленно развернулся, когда девушка окликнула его, но замешательство быстро сменилось теплой улыбкой, при этом морщинки вокруг его глаз и рта явили себя.

– Привет! Что ты здесь делаешь?

– Покупал неподалеку пиво для вечеринки у Оливье, а ты?

Эрве подошел вплотную к Моник, ее тут же обуял знакомый аромат, заставляющий желать прикоснуться к нему прямо здесь и сейчас, запустить пальцы в кудрявые волосы, почувствовать, каков он на вкус. Эти желания, которых никогда не возникало ранее, пугали девушку. Взяв себя в руки, она кивнула на магазин.

– Заскочила к родителям, чтобы узнать, как идут дела, они открыли мясную лавку.

Парень вглядывался в глубь лавки, помахав рукой родителям Зоэ-Моник, ответивших ему тем же.

– Ты пешком? Подбросить тебя до дома или, может, хочешь пойти к Оливье?

Неуверенно посмотрев на Элайн, махавшую дочери рукой на прощание, Моник решила согласиться, каждая клеточка тела, казалось, была напряжена, и ненавязчивая болтовня с подругами, присутствие Эрве, а также немного выпивки помогли бы умалить стресс. Не хотелось и думать, что этой ночью предстоит делать в кабаре Локронана, оставалось молиться, чтобы все прошло спокойно и никто из присутствующих не узнал, кто скрывается под маской.

* * *

Оказалось, что Арлетт Пинар и Леони Шарбонно приедут позже, Беньямина тоже нигде не видно, но рядом Эрве, и этого достаточно. Вокруг царила та же суматоха, что и прежде, однако компания существ изменилась, незнакомые лица заполонили дом Оливье Дюбе. Осушив две бутылки, потанцевав до головокружения, Моник наконец почувствовала освобождение от мыслей, затягивающих удавку на шее.

Они с Эрве лежали на одной из хозяйских кроватей, свободные от посторонних глаз и голосов, снизу была слышна музыка и взбудораженные крики гостей. Потолок то возвышался к небесам, то падал, но Зоэ-Моник не шевелилась, раскинув руки над головой, и смотрела вверх, окруженная сизым дымом. Парень лежал на боку, подложив ладонь под голову, с тлеющей во рту сигаретой, и рассматривал черты лица девушки, поймав себя на мысли, что никогда не чувствовал себя так ни с кем другим. Всему виной была его мать, думать о которой он не хотел, чтобы не портить себе настроение этим вечером, поэтому из кармана черных брюк Эрве Дюшарм достал маленький бутылек ондэ, помахав им у лица Моник.

– Смотри, что я достал для нас. Оливье сказал, большего не нужно, а музыка, играющая внизу, адаптирована под зелье. У тебя это будет впервые, возможно, поначалу все покажется странным, но потом тебе станет гораздо лучше. Для новичков эффект покажется недолгим.

Моник повернула голову, глядя, как парень откручивает крышку – жидкость внутри напоминала обыкновенную воду с голубыми и розоватыми искрами – и пробует, перекатывая