С самолётами я дел раньше, конечно, не имел, но мне приходилось в своём мире прыгать с огромной высоты, спасаясь от погони — тогда я использовал магическую защиту, чтобы не покалечиться. Парашют с этой задачей справлялся не хуже, впрочем, наложить защитные чары на себя и своих людей всё равно пришлось — опасное дело мы затеяли.

Заранее осведомлённый о том, что сейчас у Ганемана и его партнёров идёт важное совещание, я решил устроить сюрприз и нагрянуть прямо в разгар переговоров.

Мы приземлились в зал совещаний через окна, стёкла которых разлетелись вдребезги и звонким градом осыпались на пол, нисколько не ранив нас благодаря хорошей экипировке.

За длинным столом восседали восемь мужчин. Глядя на их лица, я подумал, что теперь знаю, как выглядит крайняя степень ужаса.

Бизнесмены начали метаться, кто-то попытался оказать сопротивление, кто-то — сбежать, но мои люди взяли их в кольцо. Я схватил за воротник самого молодого дельца, волоком потащил к окну и, не оглядываясь и не раздумывая, обеспечил ему полёт вниз. Поднялся страшный крик. Трюк с полётом повторил ещё один щуплый мужичок, после чего я повернулся к сидящему во главе стола мужчине с худым лицом и длинным, напоминающим клюв, носом и громко провозгласил:

— Мечтал с вами познакомиться, Игорь Викторович. Ведь мы теперь партнёры с вами, вы владеете частью акционерного пакета нашей компании. Амато Андрей Андреевич к вашим услугам.

Ганеман Игорь Викторович побелел, услышав моё имя.

— Вижу, вы мне не сильно рады? Может, кто-то ещё желает полетать?

— Нет, хватит! — сказал Ганеман. — Мы можем как-то договориться и всё уладить? Уверен, всё ещё можно исправить. — Голос его дрожал, пальцы одной руки, лежащей на столе, выбивали по её деревянной поверхности частую, мелкую дробь.

— Как замечательно, что вы столь сговорчивы, — улыбнулся я.

Я сел напротив Ганемана.

— Кофе подать не желаете мне и моим людям? — упрекнул я директора компании.

— Конечно! — дрожащим пальцем он нажал кнопку вызова секретаря и попросил девять чашек кофе.

— Вы, наверное, захотите, чтобы мы вернули вашей компании все акции?

— Что значит вернули? Мы всё сделаем, как полагается: вы их продадите бывшим акционерам — тем конкретным людям, на которых я укажу.

— Хорошо… — кивнул Игорь Викторович, постаравшись скрыть облегчение.

— Продадите дешевле, чем купили у них.

— Понимаю… — На его лице выступило лёгкое разочарование.

— Но мы пойдём на маленькую хитрость, — с прищуром улыбнулся я.

— Ка… какую хитрость? — на лбу Ганемана выступили бисеринки пота.

Дверь открылась, и в помещение ступила блондинка, будто сошедшая со страницы глянцевого журнала. Её кукольное личико исказил страх, девица едва донесла два подноса с чашками в целости до стола.

— Благодарю, красавица, — одарил я её дружелюбной улыбкой.

Что-то пискнув в ответ, секретарь быстро ретировалась.

— Так о чём мы говорили? — изобразил я забывчивость. Глотнул кофе. — Хороший кофе варит ваша секретарша. Так вот, оформлено всё будет так, будто вы продали акции существенно дороже, чем купили их, но акционеры заплатят меньше. Понимаете меня?

— Понимаю. — Из груди Ганемана вырвался тяжёлый вздох смирения.

— Отлично! Рад, что вы оказались умным человеком, Игорь Викторович, и рад, что мы пришли к согласию. — Отпив ещё глоток кофе, я встал: — Хороший всё-таки кофе варит ваша секретарша.

Глава 16

— Вы очаровательны, как и всегда, Анастасия, — мягко проговорил я, когда мы сделали перерыв в обсуждении истории пыток и казней.

— Ох, дорогой Андрей, оставьте эти заезженные комплименты, право слово, я не из тех девиц, которых можно ими подкупить. — Девушка снисходительно улыбнулась и отпила шампанского.

У нас было свидание, и меня это слегка шокировало, потому что в последний раз я ходил на свидание… лет десять назад, наверное. Все эти театры, прогулки, совместное любование луной… я занимался этой романтической дребеденью, когда видел в ней смысл — любовная игра должна как-то завязаться, должна постепенно набирать обороты. А потом, с возрастом, научился почти сразу переходить к основной части представления. Но с Анастасией Федотовой, гордой и своенравной девушкой из уважаемой семьи, фамильярничать было равнозначно разрыву отношений. Да, она не из стереотипных барышень, напротив, её можно назвать бунтаркой, в Насте есть что-то безрассудное, какая-то тяга к авантюризму, но в то же время она щепетильно бережёт принципы, которые свято чтит. И уверен, что «не ложиться под первого встречного» — один из таких принципов.

— Я не пытаюсь вас подкупить, я говорю, что думаю.

— Тогда делайте это не столь банально.

— Девушки нынче сложные пошли — уже комплименты перебирают, — тихо рассмеялся я. — Настя, а почему вы…

— Прошу, только не Настя, — запротестовала она, активно жестикулируя руками.

— Что такое? — не понял я.

— Меня коробит от этого сокращения своего имени. Для своих я — Ася. Правда, милая сестрица всё равно зовёт меня Настей, и за это мне порой хочется её придушить. — Девушка закатила глаза.

— Ася, пожалуй, куда больше подходит вам.

Она вопросительно изогнула тёмные, с изящными изгибами брови.

— Незаезженностью.

Мы обменялись понимающими улыбками.

— Вы что-то хотели спросить…

— Почему вы учитесь на искусствоведа? — Потому что преклоняюсь перед Красотой, — обыденно ответила она, отправляя в рот ложку десерта.

— Образование ради самого образования?

— О, нет, я намерена строить карьеру по своей специальности.

— Похвально. С другой стороны, ваша семья достаточно состоятельна, чтобы вы не думали о деньгах. Да и завидных женихов к вам, полагаю, выстроилась целая очередь.

Я накануне свидания немного изучил информацию о семье Федотовых и узнал, что они — одни из крупнейших рантье Санкт-Петербурга: занимаются коммерческой недвижимостью и имеют с этого баснословную прибыль.

— Мои потенциальные женихи удивительно схожи меж собой — тем, что ужасно нравятся отцу, но жутко не нравятся мне. Зная себя, не удивлюсь, если однажду стану женой нищего уличного художника… тогда отец проклянёт меня и лишит наследства. Так что идея с карьерой — очень практична.

— Какая вы забавная, Ася, — восхитился я в очередной раз её вопиющей для леди дерзостью.

* * *

Взор мой легко скользил по