Дверь одного из автомобилей внезапно распахнулась, и я увидела Романа.

Волчица внутри радостно подняла голову, давая понять, что безумно соскучилась по своему самцу. И с этими противоречивыми эмоциями я ничего не могла поделать. Они просто были мне неподвластны.

Волк пристально смотрел на меня. В его глазах на мгновение промелькнула теплая радость, как вспышка света в темной комнате, но уже через секунду ее сменила ледяная жесткость и непреклонная решимость. Он смотрел на меня с обожанием и злостью одновременно.

- Ну, здравствуй, любимая, - тихо, с едва уловимой хрипотцой прошипел он, подходя ближе.

От этих слов по всему телу пробежала дрожь. Его голос тихо вибрировал. В каждой фразе слышалась скрытая угроза.

Я сжала кулаки, пытаясь держать себя в руках.

В этот момент Иван шагнул ко мне. Его глаза метнулись на Романа с настороженностью.

- Алина, что происходит?! Ты знаешь этого мужчину?

С губ Романа сорвался низкий, угрожающий рык:

- Родная? Кто этот смельчак? - едва слышно произнес он, а потом его взгляд остановился на малыше, которого Иван бережно прижимал к груди. В глазах волка заиграло янтарное пламя. - Немедленно отдай ребенка!

Я содрогнулась от этой силы и строгости в его голосе, но Иван лишь покрепче прижал малыша к себе:

- Нет!

- Это мой сын! — прошипел Роман, протягивая руки. – Отдай.

Я взглянула на Ивана. В его глазах мелькнуло беспокойство. Понимая, что сейчас стоит быть осторожной, тихо промолвила:

- Это отец Алексея. Он не причинит вреда младенцу.

Молодой мужчина медленно и аккуратно передал ребенка в руки альфы. Тот сжал сына крепко, словно боялся, что его могут отнять в любой миг.

- Дорогая, - мягко произнес Роман, пристально смотря в глаза. - Кажется, нам есть что обсудить.

Я даже не успела ответить, как из салона раздался пронзительный детский плач. Роман нахмурился, а на его лице застыла непонимающая озадаченность.

Развернувшись к машине, расстегнула ремень и подхватила на руки дочку.

- Двое? – невольно охнул альфа, увидев малышку.

- Да. Мальчик и девочка, - ответила я, чувствуя, безграничную внутреннюю усталость.

Роман улыбнулся довольной спокойной улыбкой.

Он нежно окинул взглядом детей и твердо сказал:

- Алина, поехали.

- Девушка никуда не поедет. Кто вы такой? По какому праву приказываете ей? – в нашу беседу вновь вмешался Иван.

В тот же миг люди Романа шагнули к молодому мужчине. Опасаясь беды, попыталась Ваню успокоить:

- Все в порядке. Не волнуйся.

- Как не волноваться? Это от него ты сбежала, да?

- Да! - вдруг прорычал за меня Роман, поднимая голос. - И предупреждаю, держись от моих детей и жены подальше. Понял?

- А если я откажусь? – ледяным тоном уточнил Иван.

- Пожалеешь! - холодно ответил волк.

Нарастающее напряжение слышно было в каждом его слове.

Мужчины находились на грани. В воздухе повисла угроза силовой схватки. Иван стал мне безумно дорог как друг, и я не могла допустить, чтобы он пострадал.

Поудобнее перехватив дочку, я тихо сказала:

- Иван, все хорошо. Не переживай. Но сейчас мне действительно лучше поехать с Романом. Я обязательно позвоню тебе позже.

Альфа решительно направился к машине, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Услужливый водитель галантно распахнул перед нами дверь.

Роман чуть отступил в сторону, пропуская меня вперед.

Едва я села в салон, бережно прижимая дочь к себе, мужчина занял место рядом. Когда шофер закрыл дверь, волк тяжело вздохнул. Его глаза были полны боли и растерянности.

Разглядывая сына, он прошептал:

- Почему? Алина, почему ты сбежала?

Отвернувшись к окну, стараясь спрятать слезы, вздохнула:

- А ты сам не понимаешь?

- Нет, - тихо ответил Роман, качнув головой. – Объясни! Что тебя подтолкнуло к бегству? Почему не поговорила со мной? Поверь, любую проблему можно решить!

Резко повернувшись, посмотрела на того, кто стал моей парой. Сдерживать эмоции я больше не могла. Голос сорвался:

- Неужели думаешь, что я буду спокойно жить рядом с тобой, зная, с какой жестокостью ты расправился с моей семьей?!

Роман резко побледнел. В его глазах появилось недоумение, сменившееся сначала некой растерянностью, а потом яростью.

- Что?! - взвыл он в ответ. Его голос наполнил салон, напугав обоих малышей. Вслед за громким криком раздались одновременно два пронзительных детских плача, как будто дети почувствовали напряжение и боль между нами.

- Отдай сына, - зашипела я. – Он еще маленький, и энергетика чужого зверя нарушает его спокойствие. Сам не видишь?

Мужчина аккуратно передал мне ребенка и промолвил:

- Я этим детям не чужой!

В ответ промолчала, потому что сейчас было не до споров. Близнецы завелись не на шутку. Их плач становился все громче и громче.

- Поехали, - приказал Роман.

Машина тут же тронулась с места.

- Тихо маленькие, тихо, - шептала я, целуя в лоб то сына, то дочку. – Все хорошо. Мама рядом. Никто и никогда не посмеет вас обидеть. Тшшш…

Не сразу, но дети стали затихать. Их дыхание, прерывистое от недавнего плача, постепенно выравнивалось. Вскоре в салоне воцарилась тишина. Алексей и Алиса уснули.

Разглядывая, мелькающий за окном унылый серый вид загородной трассы, пыталась успокоиться. Смесь гнева, боли и предательского природного притяжения не давали покоя. Одна моя часть безумно ненавидела волка, сидящего рядом, а другая – стремилась к нему, понимая, что лишь он для нее смысл жизни.

- Алина…

Услышав свое имя, медленно повернулась к Роману. Его плечи были напряжены, а в глазах плескалось отчаянье.

- Алина, - мужчина вновь выдохнул мое имя. – Твои родные… Я никогда не трогал их. И о том, что случилось, узнал лишь после того, как стало известно о твоем бегстве. Поверь мне.

Я почувствовала, как на глазах появляются слезы. Трудно было поверить, что можно так «честно» врать. В голове пронеслись воспоминания из прошлой жизни, где мы были счастливы. Я ведь поверила Роману, но вера оказалась лишь иллюзией, которая теперь разбилась вдребезги.

- Не трогал их…, - прошептала я. Мой голос сорвался, наполнившись горечью и обидой. – Лжец! Ты лжец!

- Ошибаешься, - Роман пристально посмотрел на меня. – А еще очень интересно, с чего ты взяла, что я вообще причастен к данной ситуации?

Невольно вспомнился тот день, когда Кирилл открыл мне страшную правду. Слова, записанные на диктофон, эхом пронеслись