И поскреб.

— Не, это у тебя… руку убери, — Данила подождал, пока Василий отнимет пальцы. — Это не аллергия, Вась… это у тебя рога режутся.

Глава 14

О важности соблюдения правил личной гигиены

Самозванца повесили и выслали на север.

О важности правильного оформления сложных приговоров суда.

Стас очнулся.

Сон был хорошим.

Таким… в нём мама была жива. А он заканчивал мед и уже договорился о прохождении ординатуры под руководством Млынского, который редко кого к себе звал, но Стаса заметил. И сказал, что у него талант. И отец в кои-то веки не стал ворчать, что можно бы дару найти другое применение, видно, тоже гордился. А Данька сказал, что у него и сомнений не было.

И сам…

Вот тут как раз сон и закончился. И Стас открыл глаза. Не хотелось. Опять будет потолок, гладкий и ровный, такой раздражающий, чтоб ни лишней трещинки, ничего. И серое пятно вместо окна. И в целом ожидание, выпустят сегодня хоть куда-нибудь.

Но потолок оказался другим.

Стас моргнул. А потом вспомнил. Перевели же. Авария. И суета. И появление санитаров, которые вкатили укол вне графика. Он-то давно научился отслеживать время по внутренним часам. И дозу дали промежуточную, оглушающую, но не выключающую. А Стас, к счастью, успел немного восстановиться с прошлого сеанса, вот и запустил вывод снотворного.

И дорогу запомнил.

Корпус, тот самый, который их красить оставили. А он тогда сумел до телефона добраться, только…

Нет, этот потолок тоже был другим. Совсем. В палате его, как и его соседа — тощего парня с землистым лицом — привязали к кроватям. Не сильно, поскольку давно уже никто не пытался вырваться, скорее порядка ради. Привязали и велели вести себя хорошо. Будто бы силы оставались вести себя плохо. Стас и лежал, глядя на потолок. И этот определённо был другим.

Белый.

И с трещинками. А по краю — лепнина, которую давно стоило бы подкрасить. И… и кровать другая. Не больничная кровать. Окно. Без решёток. Дыхание перехватило. И Стас решился повернуть голову. Стена. Не сизая и не белая. С обоями. В цветочек.

От счастья хотелось разрыдаться.

И…

— Проснулся? — спросил кто-то. И Стас повернул голову в другую сторону, после чего с разочарованием был вынужден признать себе — он спит.

Сон продолжается.

Просто один сменился другим, а что ему показалось, будто он проснулся, так это бывает. Игра сознания или подсознания.

— Нет. Я сплю.

— Проснулся, — сказала девушка, которой просто-напросто не могло существовать наяву. — Ты лежи. Я Даниле наберу. Он просил сказать, когда ты проснёшься.

И телефон достала. Стас вместе с ней гудки послушал, и когда она нахмурилась — Данька как обычно не слышал звонка — поинтересовался:

— Ты его девушка?

— Я? Нет. Я кузина его невесты.

— А у него невеста есть?

— Давно уже, — отмахнулось чудесное видение. — Голова болит?

— Нет. Почти.

— Хорошо. Но кружится может. Тебя крепко заморочили. А ещё с кровью что-то не то. Я сперва не видела, морок мешал, но как сняла, так понятно, что не то.

— Это та дрянь, которую капали, — сказал Стас, подвигаясь. Сон сном, но это даже хорошо. Лучше тут, чем там. Или это их зелье заработало? Нет, от зелья его мутило, а если и случались видения, то куцые какие-то, мультяшные.

А тут почти как взаправду. Даже комки в матрасе чувствуются. Или вот что стопа чешется.

— И что за она? — поинтересовалась девушка.

— Думаешь, нам сильно рассказывали? Она как-то… что-то с даром делала. Ну и ещё с головой. становилось всё… как будто безразлично, понимаешь?

Во сне и пожаловаться не грех.

Девушка кивает.

— Стас, — Стас решил протянуть руку, раз уж во сне она свободна.

— Ляля, — она пожала, и Стас ощутил это прикосновение. Теплоту пальцев, и кожу её мягкую, и ещё вот запах почуял, такой странный, летней реки и немного леса.

— А Данила где?

— Он? Тут что-то произошло и он убежал. То ли сатанистов спасать, то ли дом. Вернется и расскажет.

— А зачем сатанистов спасать?

— Не знаю. Тебя вот тоже спасли.

— Но это ж я…

— Логично, — согласилась девушка и руку убрала. И улыбнулась так, что сердце в груди застучало быстро-быстро. Это всё дрянь их. Она туманит…

Дурманит.

Она…

— Но ты спи. Во сне легче. Я сейчас чуть помогу, но дрянь эта крепкая, сама не выйдет. Ты не сопротивляйся… — девушка вдруг наклонилась и коснулась губами лба, отчего Стаса неимоверно потянуло в сон. Он и позволил себя уложить, и глаза закрыл. Если сон будет, как нынешний, то почему бы и нет. Стас, кажется, начал понимать остальных, тех, кто предпочитал не возвращаться в мир яви.

Оно и вправду…

Но уснуть почему-то не вышло. То есть, он сперва вроде бы и провалился в блаженную темноту, но как-то ненадолго.

— Игорёк, мне надо бы на речку сходить. Он сил вытянул, просто жуть. И у меня вот, дерматит начинается…

— Это просто сыпь.

— Сам ты сыпь. Я что, не знаю, как классический русалочий дерматит выглядит? Мне надо пару часов в проточной воде полежать, это как минимум.

— Да ладно, я ж не против. Посижу. Мне так-то без разницы, где сидеть. Ты только аккуратней. Там Лёшка снимать полез, для блога… как они вообще?

— Девушка тяжко. От края её отвели, но ей бы к нам надо, чтоб хотя бы на годик-другой, потому что сам понимаешь, когда такое, то всякую погань подцепить легче лёгкого.

Разговор был непонятным.

— Думаю, ба решит вопрос.

— Вот и мне так кажется. А парень упёртый… представляешь, я его еле усыпила! Но с ним что-то сделали… что-то иное, я не поняла, что конкретно, но ты с ним аккуратней. Ладно? Я бы и вправду осталась, но… чешется же.

— Беги. Справлюсь как-нибудь…

Тихо скрипнули половицы.

И дверь приоткрылась. И кто-то вошёл. Или нет? Ощущения присутствия не было. И в целом-то… сон или всё-таки нет? Или зелье? Стоило подумать о зелье, как заныл сгиб руки, словно вены помнили, как в них дрянь вливали.

Всё-таки дурак Стас.

Полный.

Попался… так, надо решать, что делать, потому что лежать становилось неудобно. А ещё вот это ощущение постороннего присутствия крепло с каждой секундой. И рука зудела.

Нельзя было вспоминать.

Нельзя.

Зуд появлялся точкой, как при комарином укусе, если бы комар пробивал глубоко, до вены. И Стас стиснул зубы. Надо погодить. Если заныло, значит, наступает время утреннего укола. Организм помнит. Организм не виноват,