— Ну и вонь от тебя прет, Зориг, за три версты почуять можно! — крикнул один из стражей своему товарищу по оружию. Услышав его слова, остальные стражи загоготали, — Я вшей от роду не знал, а как с тобой в одном карауле служить стал, так сразу же их и завел!

— Я не вшивый! — возмущенно ответил ему Зориг и неловко стал принюхиваться к себе.

— Ага, бабе своей сказки рассказывай, — не унимался тот, — Она-то точно верит, раз вышла за такого осла смердящего!

— Отстань от него, Басан, — заступился за Зорига кто-то из стражей, которого сразу заметить было сложно. Он стоял прямо под факелом, поэтому был спрятан во мраке тени, что не мог осветить под собой огонь, — Он домой вторую неделю попасть не может, Чуда заменяет, вот и пахнет.

— Во-во! — поддержал его еще один, — Зориг молодец, а тебе с таким чувствительным носом нечего на службе делать, Басан. Останься дома платья шить, жене да маме помогать.

Поняв, что за паренька заступились больше человек, чем он мог бы осилить, Басан умолк.

Сварог, следящий за стражами и ставший невольным свидетелем их спора, поджидал удобного момента, чтобы ему не пришлось бороться сразу со всеми стоящими у врат войнами, а избавиться от каждого по отдельности, тихо и незаметно, посему был сосредоточен и, кажется, даже не дышал. Беспечные охранники даже не заметили, как царевич к ним подошел, что внушало Сварогу надежду на то, что сбежать не должно стать для него большой проблемой.

— Ты чего такой хмурый?

Голос за спиной, заставил сердце Сварога уйти в пятки. Он вздрогнул от неожиданности, быстро обернулся и облегченно выдохнул, когда увидел перед собой Белобога.

— Чтоб тебя черти взяли! — прошипел Сварог, протянул друга за руку, заставив пригнуться.

— Что-о? — протянул он в недоумении. Сварог не ответил и глянул на стражу, чтобы убедиться, что их не заметили, — Что я сделал? Что происходит?

Сварог присел за валуном, наконец, обратив на Белобога должное внимание. Хоть с виду он казался хмур, царевич был невероятно рад его видеть и благодарен от всей души, что он не потерял надежду и веру в то, что когда-нибудь Сварог согласится покинуть Таам и отправится вместе с ним домой, где его уже давно ждут.

И он действительно решился на это. Его заставили решить.

— Я согласен. Забери меня отсюда, — заявил Сварог без предисловий, на что Белобог засиял от счастья и, улыбаясь во все зубы, кинулся обнимать своего друга.

— Я знал, что когда-нибудь, этот Змей-Горыныч тебя доконает, — хохотнул Белобог, отстранившись, и легко стукнул его по плечу. Сварог не знал, кого он называл Горынычем, и почему он должен был его доконать, но решил, что сейчас не лучшее время для расспросов, — Так, а чего ты сидишь? Идем! — воскликнул он и хотел было выйти из-за укрытия, но Сварог его остановил.

— Стой. Нельзя, чтобы они меня увидели.

— Почему? — удивился парень. Сварогу было сложно об этом говорить. Боль от того, что родные пожелали ему смерти, ещё горела в его душе, а досада от того, что Белобог, все же, оказался прав, не оставляла Сварогу шансов на оправдание своего беспрекословного доверия отцу. Но рассказать было нужно, чтобы он лучше понимал, что происходит.

— Я убил своих палачей и сбежал.

Лицо Белобога помрачнело, улыбка с его лица спала, и он посмотрел на Сварога с горьким сочувствием, в котором отражались искорки злости и непонимания. Он знал, что Хотун - это зверь, что не ценит человеческую жизнь, знал, что убийство уже давно перестало вызывать в его очерствевшей душе отклики оставшейся горстки совести. Он знал, но, все же, не мог поверить в то, что отец способен убить своего сына, продолжение своего Рода, заверение того, что его душа вечно будет жить в телах своих потомков. Это неправильно. Это противоестественно, так же, как и самоубийство. Белобог был расстроен, но, в то же время, невероятно горд и рад за то, что Сварог не поддался унынию, что смог себя вытащить из болота безнадежности и дал себе шанс на новую, настоящую жизнь. Он не удержал одинокую слезу, и она покатилась из его светлых глаз, блеснув при слабом свете зажженных факелов у врат.

— Тебя уже ищут? — спросил Белобог, перейдя сразу к делу, и, поняв, что нужно торопиться.

— Кажется, ещё нет, но ближе к утру они точно заметят трупы в моих покоях, — ответил Сварог. Белобог быстро отогнал из своих мыслей неприятную картину мертвых мужчин, и стал думать, как переправить своего друга через врата незаметно и аккуратно.

— Значит до утра у нас есть время... — заключил Белобог и сказал, — Я успел подружиться с теми товарищами у врат, пока ждал тебя здесь - они мне доверяют и врата для меня всегда открытыми держат. У меня есть идея: я уведу их от врат ненадолго, а ты в это время пройдешь через них. Как только попадешь в Межмирье - не жди меня, убегай как можно дальше от Таама. Не жди, не стой на месте - двигайся вперед и не сворачивай никуда, иначе заблудишься и вернешься обратно.

— А ты?

— А я избавлюсь от хвоста.

— Тебя убьют!

Белобог засмеялся.

— Поверь, друг, всех сил Таама не хватит, чтобы мне навредить. Ты, главное, не забывай: беги вперед, не останавливайся и никуда не сворачивай. Я позже тебя найду.

Сварог согласился. Белобог вышел из-за укрытия, сказав, что сам подаст знак, когда можно будет идти и он остался ждать. Он не мог избавиться от тревоги за своего товарища. Он боялся в очередной раз потерять друга, но Белобог отчего-то внушал ему доверие, поэтому Сварог лишь понадеялся на лучшее, ведь другого выбора у него не было. Он либо умрет, либо спасется. Воины заметили Белобога - сначала напряглись, потому как не разглядели, но когда узнали, то расслабились и поздоровались.

— Куда ты пропадал? — спросил один из стражей, Басан, протянув ему руку в знак приветствия.

— Прогулялся, немного. Не все же время у врат с вами сидеть, — ответил Белобог, пожав ему руку.

—