— Конечно, друзья, Элиас, — мягко сказала я, и моя улыбка на этот раз стала искреннее, теплее. — Самые настоящие. И я очень-очень рада за тебя. От всего сердца. Лирея, имя как музыка. Легкое, красивое. — я сделала паузу, собираясь с духом задать деликатный вопрос, — А, твои чувства взаимны? Может она дала тебе что-то в знак своей любви? Прости, если лошадей гоню. Просто ты выглядишь таким счастливым.

- Да, - на лице его было написано «как ты узнала?».

— Вот! — торжественно, почти священно произнес парень. Он сунул руку за ворот своей рубахи, нащупал что-то под тканью. И осторожно вытащил амулет.

Деревянный круг, гладко отполированный до темного блеска, на простом кожаном шнурке. Орнамент с птицей. Не моей работы. Основу составляли мои руны, символ защиты, свободы, связи с небом, – но они были извращены, изуродованы, переплетены с чужими, острыми, агрессивными завитками, похожими на спутанные колючки. И от амулета, когда он лег в раскрытую ладонь парня, повеяло слабым, но отчетливым холодком темной магии.

Мои пальцы, лежавшие на прилавке, мгновенно похолодели, будто коснулись льда.

— Подарила вчера, — прошептал Элиас, показывая амулет как величайшую драгоценность. — На удачу. Сказала носить всегда. Знак наших чувств. — Он сжал амулет в кулаке, прижал к груди, прямо над сердцем.

Сердце мое забилось с бешеной силой, угрожая вырваться из груди, застучало в висках. Так вот оно. Прямо здесь. В руках моего друга. Оружие. Смертоносный инструмент, который в любой момент, по прихоти той, кто его сделал и подарил, мог превратить этого доброго, светлого парня в чудовище. В гибрид ужаса. Я должна была действовать. Сейчас.

— Ох, Элиас! — воскликнула я с наигранным, но очень убедительным восхищением, делая шаг ближе к прилавку. Моя рука непроизвольно потянулась к амулету. — Это же чудесно! Правда, красивый. Резьба какая тонкая, искусная.

Я сделала глаза широкими, полными неподдельного (надеюсь) интереса.

— Неужели она сама? Такая работа редкость! Можно? Рассмотреть поближе? Просто как специалисту?

Я добавила последнюю фразу, чтобы снять возможные подозрения.

Элиас, польщенный моей реакцией, сиял. Он был так счастлив поделиться своим сокровищем, так горд вниманием Лиреи, что даже мысли не возникло отказать.

— Конечно! — Парень бережно снял шнурок через голову. Кожаный ремешок скользнул по его коротко стриженным волосам. — Вот, смотри. Очень искусно сделано. — Он почти благоговейно положил деревянный кружок мне на ладонь.

Дерево было холодным. Я старательно вглядывалась в мелкую вязь символов, что покрывала подарочек Лиреи.

Не должно быть в мире таких вещей. Каждой клеточкой кожи я это чувствовала.

— Какая изумительная работа, — сказала аптекарю, который тоже не отрывал взгляда от тайнописи колдовской. – Знаешь, Элиас, у нее определенно большой талант. Я такие вещи редко где встречала, - не покривив душой я медленно расставила сеть.

— Думаю, ты мне не откажешь в одной просьбе. Вот только вспомнила, — сказала быстро, - Порошок коры белой ивы. Для противовоспалительной мази старухе Гивельде. Совсем немного, граммов сто. У тебя есть свежий помол? Я бы взяла сейчас. А то потом забуду, а она ждет, бедняга.

Голос мой звучал естественно, деловито, с легкой ноткой озабоченности о пациентке.

— Коры ивы? Конечно! — Элиас, всегда готовый помочь, особенно мне, тут же развернулся к стеллажам, заваленным коробками, банками и свертками. — Сейчас найду. У нас свежий помол был как раз на прошлой неделе. Сам молол, крупный помол для отваров, но есть и мелкий, в порошок. Где же я его…

Аптекарь замер, задрал голову, вглядываясь в верхние полки, поднялся на цыпочки, пытаясь рассмотреть этикетки в полумраке.

Это был мой шанс. Мгновение. Одно единственное мгновение между жизнью и возможной гибелью друга. Левую руку сунула за пазуху, где на кожаном шнурке висел мой собственный защитный амулет – простой деревянный кружок с чистыми, сильными рунами, которые оберегали меня саму.

Правой рукой сжала подарок «Лирeи» в ладони. Я подменила их, положив мой амулет на то же место на прилавке, где секунду назад лежал убийственный артефакт, обращающий людей в монстров.

Гадкую подделку под защитный оберег спрятала глубине кармана юбки. Холодок пробежал по бедру. Словно нечто неживое взывало ко мне, алча крови.

Эта бесстыдница должна ответить!

Но власть ее над моим другом еще не пала. Над чувствами его я смеяться не собиралась. Любовь - она ведь тоже не всегда бесполезна бывает – Элиасу, что признался в своих прежних чувствах, можно сказать повезло. Старушка Герда, ведьма, что вложила в меня все, чем сама была богата, как-то рассказывала о белой иве, о силе истинных чувств. Пускай сейчас и неловко будет, я уже все решила.

— Вот! Нашел! — Элиас обернулся, держа в руках небольшую жестяную коробочку с аккуратной надписью и датой помола. — Здесь двести грамм. Возьми всю, лишняя не пропадет.

— Да, спасибо, — ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Крутанулась на каблуках. Коробку приоткрыла. Под язык взяла немного порошка. Все не от праздного любопытства. Порошок белый ивы – мощное средство. Не только бабку Гивельду лечить. Он и порочные колдовские связи рушить способен.

А так как напоить парня таким порошком было бы крайне трудно, пришлось подключить женскую хитрость.

Поставив на прилавок коробку с порошком. Позвала Элиаса.

- Слушай, давай я его тебе сама на шею надену.

А он кажется и забыл о своем обереге, поглощенный какими-то мыслями. Положив на прилавок пару монет, встала на цыпочки и в момент, когда парень наклонялся на шею ему надела свой защитный амулет. Но придержала слегка за шнурок, не позволяя аптекарю до конца разогнуть спину.

- Может быть это слегка не честно, но ты о своих чувствах сказать успел. Прости уж, Элиас, ты мне тоже нравился, - сказала я.

Конечно, это была ложь. Но мне ее не припомнят.

В глазах его мелькнула какая-то странная догадка. Парень смутился, ведь наши лица были так близко.

- Ну, не могу я так просто весну из души отпустить.

Притянула парня к себе ближе. Случайно рукой задела жестяную коробку.

- Теяна? – спросил он в смятении.

Белый порошок устлал пол тонкой пеленой подобно первому снегу.

Второй рукой я притянула Элиаса за