– А включи-ка звук, – попросил стоящий за её спиной в реальном времени Цепеш.

Алёна послушно подвигала мышкой бегунок звука, и услышала громкие стуки за кадром, а потом будто бы кто-то закричал: «Алёна, Алёна, проснись!»

– Это кто?! – в страхе спросила она.

– Это мы, – объяснил Влад. – Мы сидели в три часа, пили чай и болтали, как вдруг услышали, как резко хлопнула дверь в эээ… в твою спальню. Мы даже не могли её открыть какое-то время!

Алёна перемотала немного назад и действительно услышала хлопок двери. Он прозвучал тогда, когда девушка появилась в кадре.

– Судя по видео, дверью хлопнула не она, – сказал Вова, тоже возникший за её спиной. – Алён, я полагаю, ты не знаешь, откуда эта строчка.

Он протянул своей девушке напечатанные ночью листочки. Алёна взглянула на строчки и горько заплакала. Там была строчка из стихотворения Алексея Г. без названия:

«Луна приходит, когда не ждёшь, Смотри на север с опаской»

– Ты чего? – Вова даже растерялся. – Я же не хотел…

– Зато я хотела. Это… это мой учитель! – сквозь слёзы ответила она.

– Какой такой учитель? – тут растерялись уже двое мужчин.

– Георгиев. Он учил меня писать стихи! И не только меня…

В процессе разговора выяснилось, что в не столь давней юности – точнее, лет в шестнадцать, – Алёна писала стихи и состояла в кружке тагильских юных поэтов, которым заправлял Алексей Г. Помимо неё там было ещё двое, кого она знала, и множество тех, кто уже выросли вместе с ним и стали знаменитыми. Впоследствии писать стихи Алёна прекратила и осталась в прозе. А с Георгиевым связь не поддерживала. Девушка узнала, что какое-то время назад поэт умер от рака.

Вова задумчиво перелистывал приобретенный Алёной вчера сборник стихов Георгиева и нашёл тот самый стих.

–Смотреть на север с опаской, – пробормотал он. – Луна, значит, приходит… Чтоб меня через качели, что он там зашифровал?

– На какое-то заклинание похоже, – отметил Цепеш.

Алёна перечитала стихотворение и немного успокоилась.

– Я всегда выделяла это его стихотворение среди других, потому что оно какое-то мистическое. Мне казалось, что Георгиев здесь использует магический реализм, как всякие латиноамериканские писатели типа Борхеса или Маркеса. Хотя зная его, я сама не верила: ну где он, а где магия?! Он даже религию никакую не поддерживал. И если он таки попал в какой-то из миров после смерти, то зачем ему кошмарить именно меня, а не своих лучших учеников?

– А ты была худшей? – спросил Вова для уточнения.

– Не знаю, милый. Стихи мои ему пришлись по душе, а вот проза – нет. Он сказал, что я улётно их пишу, и чтобы прозу бросала. Получилось же всё наоборот. Я давно уже не пишу стихов.

– А от чего он умер? Писали, что от рака.

– Ну он много курил… может быть, и от рака.

Компьютерщик в задумчивости настраивал видеокамеру.

– Цепеш, спасибо за кофе, – сменила тему Алёна. – Очень вкусно его готовишь.

– Обращайся, – проворчал Влад, но по голосу было ясно, что ему приятно.

– Надо рассказать антиквару о том, что происходит, – вспомнила Алёна.

Вова поискал в интернете информацию о «лавке древностей» и предупредил девушку, что сегодня у них выходной.

– Эх, жаль. Но зато мы продвинулись, – его любимая женщина была полна оптимизма.

Влад ушёл домой к его всё понимающей супруге, а Алёнка и Вова помыли гору посуды, копившуюся ещё со вчерашнего дня. Вова предложил отойти от жанра «видео с призраками» и снять «домашнее видео», но по уничтожающему взгляду Алёны понял, что сморозил глупость.

– Ну и извращенец же ты, лохматый, – укорила его девушка. – А я уже хотела попроситься ночевать к тебе в комнату, потому что мне теперь страшно засыпать одной. Придётся потерпеть.

– Прости! – огорчённо сказал Вова. Но вскоре ребята помирились.

А в качестве примирения они решили целоваться и проявлять друг к другу исключительно нежности. Алёна уже собралась снять с Вовы футболку, как вдруг раздался телефонный звонок.

– Привет! – радостно воскликнула она в трубку. – Я как раз хотела позвонить, спросить, работает ли магазин сегодня.

– Привет, – спокойно ответила Света. – У меня выходной, но Осипов сегодня в магазине. Только что шеф позвонил и попросил прийти вместе с тобой в лавку. Кажется, у него есть какие-то новые сведения.

– Где встретимся?

– К магазину через час подходи.

Писательница «угукнула» в ответ и немедленно принялась одеваться. Понимающий Вова поправил на себе футболку.

– Извини, – сказала Алёна, поцеловав его на прощание.

– Ничего. Зато поработаю, пока тебя нет.

* * *

Ровно через час девушки встретились около двери в магазин. Света уже минуты две ждала приятельницу в своём синем пальто и толстом шарфе очень крупной вязки.

– Умираю от любопытства, – призналась Алёна вместо «Привет».

– Я тоже, – поддержала её бывшая сокурсница. – Пойдём. Наверняка Осипов нас уже ждёт.

Она толкнула дверь лавки и привела в движение уже ставшие ей родными обереги-колокольчики. Очки Матвея Олеговича загадочно и строго сверкнули из темноты дверного проёма в подсобное помещение, но их хозяин был приветлив, как всегда.

– Приветствую, любезные дамы, – поздоровался он. – Светлана, я должен признаться, что чай готовить не умею, а без вас у меня ничего толкового не получается на этом поприще. Но для нас троих я сделаю исключение.

С этими словами он поставил поднос со своим любимым сервизом и тремя чашками. Девушки жадно отхлебнули чайку, чтобы согреться, потому что сегодня в городе резко похолодало.

Алёна поведала обо всём, что произошло этой ночью, и даже дала посмотреть скачанное на телефон видео. Света охнула и покачала головой, а антиквар оставался невозмутимым. Он никаких предположений не высказал, однако пообещал Алёне рассказать обо всём, что знает.

– Итак, произвёл наш таинственный агрегат Ордена трудового красного знамени Завод по производству вычислительной техники. Чтобы вы знали, это один из первых производителей кириллических пишущих машин и первый такой завод в Советском Союзе. Я купил два последних экземпляра «Волги», изготовленных до февраля 1959 года у татарских коллекционеров, с соответствующими бумагами. Коллекционеры предупредили меня о некотором браке, в результате которого именно эти «Волги» сняли с производства.

– В чём был брак? – спросила одна из подруг.

– Когда агрегаты тестировали, их клавиши то западали, то печатался совсем не тот текст – не тот, что вбивали тестировщицы. А одна из работниц села за машинку и напечатала на листке текст о своих проблемах в семье. Там говорилось о пьющем и иногда избивающем её муже. Женщина сама была в панике и утверждала, что она этого не печатала. Более того, бедняжка сама не помнила, как села