Тем более Савелий уже обеспечил всех обитателей особняка экранирующими амулетами.

Разомлев на жарком июньском солнышке, меньше всего я ждала телефонного звонка, да ещё и от матери. Увидев, кто звонит, с досадой поморщилась, но ответила:

— Алло?

— Здравствуй, доченька, — елейно произнесла Людмила Трофимовна. — Чем занимаешься?

Тон её мне не понравился сразу, так что я серьезно задумалась о том, чтобы солгать. И солгать сильно. Но что именно?

Хм-м…

Посмотрела на щенка, посмотрела на Стужева, покусала нижнюю губу… Вздохнула и спросила прямо:

— С каких пор ты этим интересуешься?

— Дорогая, что за тон? — Мать изобразила оскорбленную невинность.

— Ой, хватит, — поморщилась, не желая и дальше слушать этот фарс. — Говори прямо, что надо?

— Я видела в газете твоё фото с церемонии награждения, — все тем же тоном выдала мать, словно обвиняя меня в чем-то. — Фото, где тебе жмет руку сам князь Долгорукий! И почему я узнаю о твоих великих достижениях из газет, Полина?

— Потому что я подписывала бумаги о неразглашении государственной тайны, — хмыкнула, закатывая глаза. — Это всё?

— Не всё! — выпалила мать. — И вообще, как ты разговариваешь с собственной матерью⁈ Я тебя родила, я тебя воспитала, я тебе дорогу в жизнь открыла!

— Тебя саму эта ложь не коробит? — цокнула, начиная раздражаться уже всерьез. — Или напомнить, как я с десяти лет тебя обстирывала?

— Это другое!

— Да-да… — вздохнула, прекрасно понимая, что у каждого своя правда. Особенно у матери, которая точно позвонила не просто так. — Так что хотела-то?

— Мне нужны деньги!

— Смешно. Мне тоже, — хмыкнула. — Или ты уже нашла те миллионы, которые я просила занять?

— Нет, и ты прекрасно знаешь, что у меня никогда не было таких денег, — сухо процедила матушка. — Зато я точно знаю, что они у тебя есть. Между прочим, я навела кое-какие справки… За спасение жизни тех вояк, о которых тебе вроде как никому нельзя говорить, тебе полагается крупная денежная компенсация от военного ведомства!

— Да ладно? — хмыкнула. Вот всё-то она знает… — Ну, допустим. А ты тут при чем?

— Я твоя мать!

— Здорово. Ты что, больше недееспособна?

— Что за глупости ты говоришь⁈

— Ну как же… Дети обязаны содержать своих родителей только в том случае, если они полностью недееспособны. То есть стали инвалидами. В иных случаях законом такое не предусмотрено.

— То есть вот так, да? Так ты платишь мне за те годы, которые я тебе посвятила? Всю молодость! Всю карьеру променяла на тебя, мерзавку неблагодарную! — всё громче распалялась мать. — Ночей не спала, глаз не смыкала! И что в итоге выросло? Жаль немного денег собственной матери! Что ж… — в её тоне промелькнуло некое зловещее предвкушение, — пожалуй я дам тому настойчивому журналисту интервью. Всё про тебя расскажу, дрянь неблагодарная! Всё!

И бросила трубку.

Мда…

— Какие у вас интересные родственные отношения, — с легким смущением хмыкнул Стужев, судя по виду, ощущая определенную неловкость от того, что всё слышал.

— Да, мать у меня та ещё… звезда, — скривилась я. — Актриса второго плана. Любит себя и деньги. От отца залетела по расчету, тот её ожидания не оправдал, в итоге я была чуть ли не с рождения предоставлена самой себе и съехала от неё сразу, как только смогла. Но, как видишь, это не помогло…

— Не хочешь откупиться? Боюсь, она может серьезно испортить тебе репутацию, если задастся целью.

— Откупиться? — скривилась. — Сомнительное удовольствие. Если она поймет, что у меня действительно есть деньги, то будет шантажировать и требовать всё больше. Нет. Я просто подам на неё в суд. На неё, на журналиста и на издание, которое рискнёт напечатать её бред. Правда меня не страшит, а ложь я легко опровергну. Не вижу смысла идти у неё на поводу. К тому же я буду сотрудничать с военным ведомством, а они, уверена, быстро найдут на неё управу, если она действительно будет мешать моим планам.

— А ты жестока…

— Да, — не стала отрицать. — Да, Егор. Я жестока. И я осознаю это. Да, она моя мать. Женщина, которая меня родила. Но всего лишь факт рождения — не индульгенция для скотского, откровенно потребительского поведения. Или ты уважаешь князя за то, что он твой отец?

— Хм, — он качнул головой, — нет. Что ж, аналогия любопытна, но ясна. Может, стоит отправить к ней кого-нибудь наподобие Волкова? Есть у нас в ведомстве ребята, которые занимаются схожими делами. Достаточно дать понять, что она тебя шантажирует, как по адресу выедут суровые ребята и объяснят, что так делать не стоит.

— А знаешь… — я задумалась и кивнула, — давай. Пусть осознает, что мир не крутится вокруг неё и её желаний. — Посмотрела Стужеву в глаза и скупо улыбнулась. — Буду признательна.

— Очень? — прищурился.

— Очень, — кивнула.

— Очень-очень?

— Это ты сейчас на что намекаешь? — напряглась.

— На ужин в ресторане.

— Егор… — вздохнула, понимая, что он снова за своё. — Мы всё решили. Мы. Не. Пара.

— Ты купила мне собаку.

— Это была взятка.

— Вот ты… — он возмущенно усмехнулся, но договорить не успел.

У меня зазвонил телефон. Номер не определился, так что я нахмурилась, но всё равно ответила.

Глава 9

Это оказался майор Потапов, который предельно вежливо информировал меня, что мой вариант контракта полностью удовлетворил вышестоящее руководство, так что если я не против, их сотрудник подъедет с двумя подписанными копиями в течение десяти минут, чтобы я тоже подписала контракт со своей стороны.

Я против не была, дав понять, что всё равно прочитаю бумаги от и до, прежде чем подписывать, но Потапов поклялся, что их секретарь не менял даже запятые — всё так, как написала я. Ну и парочка приложений с расценками и сопутствующим медперсоналом в случае форс мажоров.

— Хорошо жду.

— И ещё, — сдавленно кашлянул майор, моментально заставив напрячься, — спецборт с пострадавшими и медицинским сопровождением прибудет в течение часа. Очень вас прошу, помогите им, вся надежда только на вас.

И положил трубку.

Вот же…

— Козел, — усмехнулась, качая головой.

— Что такое?

— Спецборт с пострадавшими прибудет в течение часа, вся надежда только на меня, — цокнула, закатывая глаза. — Интересно, как давно спецборт вылетел с места происшествия? Сколько там людей? Как именно пострадали? Обожаю шарады и подставы! Просто обожаю!

Нахмурившись,