– Как тот Борис?

– Да. Занятный экземпляр.

Лика вспомнила любителя теорий палеоконтакта и вселенского заговора:

– Пожалуй, вы не лишены своеобразного… юмора.

– Рад, что ты заметила. Люблю копаться в чужих мозгах.

На некоторое время повисла тишина, нарушенная лишь рёвом пожара, но после Лика выдохнула:

– Куда мы теперь? – Она обняла себя за плечи, отчего край свободного свитера съехал по ключице, оголяя успевшую выцвести за несколько лет татуировку.

– Найдём новое место. Это никогда не являлось проблемой. Скажу остальным, чтоб собирались. – Константин Егорович развернулся к полностью закрытой языками пламени двери и шагнул внутрь, не обращая внимания на пламя, тут же отринувшее в сторону. Огонь не причинял ему вреда, впрочем, ничто не могло навредить древнему существу, даже если оно и само уже желало смерти.

Лика вздохнула, с сомнением повертев в руках пачку сигарет, всё-таки убрала её в сумочку, а взамен достала маленький блокнот и авторучку.

– Ну, что ж, начнём так: «Они снова сделали это. Снова сказали, что я хотел себя убить. Чушь».

Начав спускаться по ступеням, девушка продолжила делать записи, пока здание за её спиной полностью не обрушилось, с грохотом и стоном заклеймив эту ночь. Вздрогнув, но не обернувшись, Лика подняла взгляд от блокнота, всматриваясь куда-то в темноту сада. И только её глаза, светящиеся неестественным красным маревом, соперничали с медленно затухающим пламенем психиатрической клиники.

– Кажется, в этот раз всё будет намного сложнее…