* * *

В пятницу приехала мать Олафа. Дворецкий встретил ее на вокзале на новом авто, чем произвел немалое впечатление – ее сын управляет этой новомодной техникой! И права есть, и так уверенно рулит и дергает всякие рычажки! А еще он теперь управляющий в знатном доме. Вот она верно всегда считала, что ее сын – хороший мальчик. Олаф позаботился, чтобы о его судимостях мать ничего не знала.

Стоило Олафу пересечь линию ворот, как на боку задребезжал амулет, и дворецкий раздраженно его прихлопнул. Ясно, опять кухарка полезла без него в погреб, будто кладовых ей не хватает. И действительно – не успел Олаф зайти в дом, как на него налетела повариха с очередными претензиями и требованиями. Его мать, покачав головой, ушла самостоятельно знакомиться с остальными обитателями поместья.

С Виттором они очень мило побеседовали о нравах молодежи и совершенно жуткой модной технике. И кто только выдумал всех этих роботов? Так оглянуться не успеешь, как людей и вовсе не останется, будут одни только машины! А неосторожно пробегавший мимо Йорка получил порцию умильных вздохов и ахов. Правда, совсем скоро он убедился, что эта старушка немного не такая, как бабки на рынке или торговки. Она не лезла к нему с расспросами и нравоучениями, хоть и часто вздыхала вслед, и очень здорово читала ему вслух сказки и статьи из журналов, стоило только попросить. И буквы объясняла понятнее, чем Виттор.

* * *

А вот у Антонии пятница прошла сложно. Начальник вызвал всех к себе в кабинет, что в принципе случалось крайне редко, и объявил о том, что пропали несколько девушек. Одну из них нашли мертвой в лесу за городом, поэтому следователи переходят в режим усиленной работы. Закончил босс своей фирменной фразой про шестеренки и зачитал новый график работы. Антонии в субботу, как раз перед приемом, предстояло полдня провести в отделе, составляя личные дела пропавших и списки тех, кого предстоит опросить.

* * *

Вечером, когда Олаф открывал хозяйке дверь, его мать тоже вышла в холл, оставив своего нового подопечного Йорку с пирожком и журналом в одной из бесчисленных комнат первого этажа.

– Доброго вечера, миледи, рад вас видеть дома. Как прошел ваш день? Какие будут указания? – поклонился дворецкий.

– Добрый вечер, Олаф, – кивнула Антония, снимая перчатки, но против обыкновения не спеша снимать шляпку.

Она окинула из-за вуалетки взглядом мать Олафа, стараясь не слишком давить.

– Доброго вам вечера, леди.

Старушка присела в поклоне, и Антония кивнула своим мыслям.

– Олаф, вопрос про кошек снимается. Комнату для матери приготовь не ту, которая по соседству с твоей, а возле синей столовой. – Хозяйка повернулась к благообразной старушке в аккуратном платье. – Вы, госпожа Сора, сможете выходить через столовую в сад в любое время дня и ночи, не боясь при этом кого-либо потревожить. Дом большой, вы никому не помешаете, а вам полезен свежий воздух.

– Спасибо, леди. Только какая же я госпожа? Просто Сора, – снова поклонилась женщина.

– Олаф, уже завтра прием. К нему все готово? – спросила Антония, снимая наконец надоевшую за день шляпку.

Сору ее стрижка и манера поведения не смутят, наивная и открытая женщина спишет все на молодость и моду, что хорошо. Терпеть в доме осуждение в свой адрес, пусть и молчаливое, Антония не была намерена, иначе ей пришлось бы переселить мать Олафа куда-нибудь в город. Но Антония подозревала, что старушка будет именно такой, и только поэтому предложила Олафу забрать ее из пансиона.

– Конечно, миледи, все давно готово, не волнуйтесь, – кивнул дворецкий.

– На всякий случай напоминаю, что помимо основных блюд на столе постоянно должны быть закуски, к каждому блюду полагается свой сорт вина, а на званые обеды принято предлагать гостям какое-нибудь развлечение. Бильярда у меня нет, как и карточного стола, поэтому придется придумать что-нибудь другое.

– Конечно, миледи. А…

– В таком случае я пойду к себе, Олаф. Был тяжелый день, а завтра утром мне опять в департамент. К ужину я приеду, но вот про салон и укладку придется забыть. Эх… Разбуди утром как обычно.

– Да, миледи, – поклонился дворецкий.

У него было чувство, что он что-то забыл или не так понял, но в чем дело, сообразить никак не мог. Решив на всякий случай запастись вариантами отхода и спрятать в рукавах пару козырей, он принялся листать тяжелую телефонную книгу и выписывать к себе в блокнот номера.

Его мать неслышной тенью проследила за работой сына, вздохнула и ушла на задний двор, где до самых звезд сидела на скамейке рядом с коробкой дротиков и смотрела на небо.

* * *

Суббота с самого начала не задалась. Сперва Антония отработала дежурство, которое свалилось на голову внезапно и прямо накануне. Вот если бы труп нашли вчера на пару часов раньше, Антония бы просто задержалась вечером, и ей не пришлось бы выходить сегодня.

Непривычно встрепанный Шаттон с хмурым видом просматривал дела всех пропавших девушек. Антония заняла стол Вика и Калли. Сам кудрявый блондин с самого утра мотался по вызовам, осмотрел место, где нашли труп, и само тело в холодильной комнате морга.

Вызовы на допросы были оформлены и разосланы, Гус лично разнес все под подпись о получении, чтобы никто не смог увильнуть, сославшись на сбои в доставке механическими курьерами.

После всего Антония неслась домой на всех парах, уже не получая никакого удовольствия от скорости, лишь судорожно прикидывая в уме, что сперва: маникюр, прическа или переодевание? Наверное, все же душ, а остальное – как получится.

* * *

Перед поместьем еще не было посторонних кебов. Уф, успела! Не хотелось бы появиться перед гостями в форменном костюме.

Дом встретил прохладой и подозрительной тишиной.

– Олаф! – на всякий случай крикнула Антония.

– Добро пожаловать домой, миледи.

Дворецкий появился из малой, оранжевой, столовой. Благодаря амулету Олаф знал, что хозяйка вернулась, но он в это время расставлял бокалы и поэтому не смог выйти к ней сразу.

– Вы вовремя, гости начнут собираться в ближайший час.

– Приглашение было к шести, так что раньше чем через полтора часа никто не появится. Опоздание на полчаса на обед считается хорошим тоном, – пояснила хозяйка, все еще не понимая, что ее задело, насторожило.

– Хорошо, я скажу поварихе, чтобы не торопилась с горячим, – кивнул Олаф, принимая шляпку задумчивой хозяйки.

– Поварихе… с горячим… Олаф,