– А-с-с-с, несносныый-с-с, – протянул он, оскалив в улыбке чешуйчатую морду.

– Сам подставился, – хихикнула я.

– С-смешшно-с-с ей-с-с-с. – Марик спрятал крылья, ткнулся носом в детскую щеку и скользнул в окно.

– Мама, Маик усе, – развел руками малыш.

– Надо щекотать его почаще, – улыбнулась я в ответ и увела ребенка ужинать.

Наш столик, как всегда, оставался свободным. Леша уже все подготовил, поэтому ждать не пришлось. Посетители даже не обернулись на нас – привыкли. Музыкант все еще играл на веранде, и мы слушали его, затаив дыхание. Даже Даня молчал, покачивая ногой в такт музыке. Рядом уселся Фёдор, тут же ущипнул сына и мазнул по мне веселым взглядом.

На улице на мгновенье стало светло – молния ударила совсем рядом, тут же прогрохотал гром. Музыка продолжала звучать, но уже не тихо и печально, а оживленно, как горный ручей. За окном что-то мелькнуло. Я пригляделась и вскочила, едва не уронив стул.

– Федь, там! – махнула рукой, но он уже увидел все сам.

Красные, пока еще не очень высокие языки пламени мерцали в ночной тишине. Не сразу, но люди опомнились, стали вскакивать со своих мест, подбежали к окнам. Фёдор бросил на меня красноречивый взгляд и затерялся в толпе. Я сжала губы в интуитивном страхе, но немного расслабилась, когда увидела, как вслед за мужем выскользнул старший официант и опытный волшебник – Леша.

Огонь разгорался, но музыка не стихла, наоборот, напитанная всеобщим возбуждением, она взметнулась вместе с пламенем и усилила его. Высоко в небо летели искры, смешивались со звездами и опадали, грозя подпалить соседние деревья. Теперь уже было непонятно – музыка дополняет огонь или огонь музыку.

Внезапно сосна вспыхнула словно факел, и сквозь пламя проступил древесный скелет – черный в ночной мгле. Ночной, потому что закат уже отгорел где-то над тучами. Ветер метнул пламя на соседние деревья.

Люди смотрели на огонь молча, за них говорила скрипка. Я хотела броситься туда вслед за Фёдором, но сжимала холодными ладонями детские плечи и держала заслон от грозы, чтобы та не уничтожила открытую веранду. Мне оставалось только смотреть на пламя и пытаться разглядеть паутину чар, которые сейчас совместно плели Фёдор и Алексей. Мелькнула короткая вспышка – то ли еще одна молния вдалеке, то ли Марик. «Скорее всего, дракон», – подумала я.

– Мама, там пых! – восторженно пролепетал малыш.

– Ага. Очень опасный пых.

– Там папа и дядя Льешя! – с еще большим восторгом добавил сын.

– Они сейчас потушат пожар и вернутся, – сказала я с деланым спокойствием.

Знала, что справятся. Ведь они опытные волшебники, которые научились пользоваться магией задолго до отмены запрета. Наконец мне удалось разглядеть тонкие нити чужих чар. Они сплетались вокруг полыхающих деревьев, пока не принося видимого результата.

С треском упала крупная ветка. Магия сбилась, начала расползаться. Я подавила накатившую было панику и присмотрелась – сеть начала восстанавливаться. Пламя сначала полыхнуло сильнее, потом нехотя пригнулось, стало втягивать голову в горячие плечи.

Снова вмешался резкий порыв злого ветра, но волшебники были наготове – вытянули энергию в сторону. Теперь я отчетливо видела Марика, который направлял волшебников, помогал им удерживать силу, переплетал потоки. Огонь стал угасать – правда, неохотно, сопротивляясь изо всех сил, но все же. Только сейчас я поняла, что перестала дышать. Медленно выдохнула, протяжно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Вместе с этим пламя притихло, склонилось к самой земле.

Повалил густой пар – это волшебники с помощью Марика подняли воду из озера и залили ею остатки пожара. Люди разошлись, расселись по своим столикам. Музыка стихла. Я обернулась и увидела, что музыкант стоит за моей спиной со скрипкой в тонких руках.

– Все хорошо, – попыталась я успокоить его.

– Пока да, – задумчиво ответил он, – но это пока, – и ушел, не попрощавшись.

Я покачала головой, села на стул и помогла сыну доесть, после чего взялась за свой давно остывший ужин. Фёдор и Алексей пришли только спустя полчаса. Мокрые и пропахшие костром, они мне кивнули и ушли вглубь служебных помещений.

– Это случайность? – спросила я, когда Фёдор наконец вернулся.

– Самая случайная, – улыбнулся он и продолжил с набитым ртом: – Удивительно, правда?

– Да уж. Никак не могу привыкнуть к тому, что никто не пытается меня прибить, – хмыкнула я и закатила глаза.

– Иногда я подумываю об этом, но мои намерения быстро меняются, – ответил Фёдор с серьезным выражением лица и смеющимся взглядом. – Особенно по выходным.

– Знаешь, дорогой, тебя мне прибить хочется почти круглосуточно.

– Только почти?

– Ну да. Когда ты спишь – не хочется.

– Прибавь к этому время, когда спишь ты.

– Ты думаешь, мне сны не снятся? – притворно возмутилась я.

– Так я тебе даже снюсь? – самодовольно ухмыльнулся Фёдор.

– В кошмарах.

– Тогда вся твоя жизнь – прекрасный кошмар. – Фёдор подмигнул сыну и запихал в рот целый пирожок.

– Чему ребенка учишь? – нахмурилась я.

– Открывать рот пошире, – улыбнулся Фёдор.

Дождь стих вместе с ветром. В полной темноте ничего не напоминало о пожаре. Гости постепенно расходились. Даня уже крепко спал в своей кроватке, а мы все стояли на террасе, разглядывая звездный купол над головой.

Хотя Фёдор сказал, что сгорело всего два дерева, я все же думала о том, что увижу с утра. Узнаю ли привычный лес? Это будет легче, чем узнать, что изменилось во мне за эти три года. Безусловно, счастливых года, но каких же трудных…

2. Мия

Жара окутала город плотным коконом. Плавился асфальт, поникла листва на деревьях, цветы уронили головы в траву, которой все было нипочем. Я сидела на подоконнике в кабинете Николая Ивановича и смотрела на замерший в зените зноя город. В кабинете было прохладно – после снятия запрета на магию можно было спокойно остужать воздух в помещении заклинанием и не бояться, что кто-то донесет.

Со снятия запрета прошло уже три года, но люди все равно смотрели на волшебников косо. Многие побаивались, кто-то открыто презирал, другие же относились восторженно, как к людям из высшего круга. Меня поначалу это раздражало, теперь же я привыкла и перестала обращать на новые отношения какое-либо внимание.

Но привыкать пришлось не только к этому. Дело в том, что, дав согласие стать проводником источника магии, я приобрела татуировку на солнечном сплетении и Марика, который появлялся в самые неожиданные моменты, чтобы посмотреть на мир вокруг меня или что-нибудь мне рассказать. Без проводника он не мог уходить далеко от источника, но теперь в любой момент материализовывался рядом со мной.