— Длинный был день, да? — спрашивает папа.

Когда мы равняемся, он обнимает меня за плечи.

Я хочу ответить на его вопрос, но на языке вертятся совсем другие слова. Поэтому лишь киваю. А когда переодевшийся Артур, мама и папа все собираются в кухне, занятый каждый своим мелким делом, я наконец чувствую, что собрала всю храбрость по каплям и готова сделать это.

Нина и Бен против. И у нас с ними, знаю точно, ещё состоится самый неприятный разговор за всё время нашей дружбы по поводу моего безрассудства и того, что подобные вопросы, касающиеся всех троих, нельзя решать поодиночке, но сейчас передо мной другая задача.

— Семья, — зову я из коридора. Жду, пока хозяева всех пар глаз выглянут, чтобы поймать мой взгляд, и тогда продолжаю: — Есть кое-что, что я хочу сказать вам, и я не собираюсь брать с вас обещание не злиться, потому что понимаю, это будет трудно. Просто помните, что я люблю вас, ладно?

— Ладно, — первым, и это при том, что с опозданием, отвечает Артур.