Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 192
бросаться. Лора вскрикнула и успела оттолкнуть Франца вбок рукой, тоже откатываясь, когда очередная шипастая ветвь взвилась и вспахала перед ними камни. Будто озверев, она принялась вонзаться в землю снова и снова по тому пути, по которому судорожно отползала назад Лора, пытаясь наколоть ее, как на вилку.
Один из металлических столов перевернулся от удара, когда Лора попыталась под ним спрятаться, и на нее свалился полиэтиленовый мешок, а оттуда – оторванные руки, чужие головы и даже гениталии, когда мешок нечаянно развязался. Лора взвизгнула, покрытая кишками, – какие‐то части тел уже здорово подгнили, – и принялась махать руками, сбрасывая их.
По ее ногам, тяжелым и безвольным, потекла кровь – не то ранки от укуса Франца на бедре открылись, не то ветвь все же попала в цель. Избавившись от кишок, Лора снова отчаянно загребла руками, будто и вправду надеялась сбежать. Франц же тем временем отбивался от клематисов, образовавших целый коридор, чтоб не дать ему прорваться к ней.
– Ненавижу цветы! – ругался он, топча их изо всех сил. – Никогда больше ни одной девушке вас не подарю!
– Что здесь, Пресвятая Осень, происходит?!
Тугие зеленые петли уже обвились у Лоры вокруг лодыжек. Она сначала даже не поняла этого и потому упорно продолжала ползти, пока ее не подняло в воздух и не перевернуло вверх тормашками. Но стоило раздаться гласу, как клематисы уронили ее обратно. Несчастная голова Лоры затрещала от боли, она схватилась за нее и села. Правда, не без помощи Франца, наконец‐то выбравшегося из клематисов и уже заслонившего Лору собой.
– Джек, – выдохнул он, и Лора сфокусировала плывущий взгляд на невысокой стройной фигуре в проеме одного из туннелей. Сначала она решила, что в пещеры случайно забрел подросток, но потом поняла: нет, Джек просто переоделся. – Ого, он надел выбранный мной костюм! – заметил Франц тоже и довольно ощерился.
Правда, «костюмом» это можно было назвать с натяжкой, потому что Франц, очевидно, хотел нарядить Джека Францем: бордовая толстовка с капюшоном и вышитым названием какой‐то баскетбольной команды, черные джинсы с рваными дырками на коленях и фирменные кроссовки с ярко-красным принтом. Единственное, что по-прежнему делало Джека самим собой – это подтяжки, которые смотрелись с толстовкой совершенно нелепо, но, благо, были прикрыты наброшенным сверху черным пальто с серебряными эполетами на плечах. Тем самым, в котором его принесли и бросили на пороге Крепости и которое, знала Лора, единственная из них всех, на самом деле принадлежало Ламмасу. Как иронично…
Джек явно чувствовал себя некомфортно во всем этом: хоть и шел уверенно, но то и дело поправлял одежду. Барбара, счастливая, вибрирующая от радости, льнула к его ногам, послушно следуя шаг в шаг. Самая верная тень на свете. Даже там, где почти не было света, как здесь, она оставалась смоляной и непроницаемой, готовая вложиться косой ему в ладонь. Лора, наблюдая за ними, затаила дыхание, надеясь, что так оно и будет. Титания оказалась права – Самайн не может Самайн не встретить. Он стоял здесь как плоть от плоти осени – ее триумф и возвращение.
– Что происходит? – повторил Джек, крутя своей тыквой. Со злым лицом, как та последняя, что треснула, но которую Лора и Франц повторили точь-в‐точь, купив на рынке новую. Тогда они даже не верили, что однажды Джек ее наденет, что они увидят эту тыкву на его узких плечах и будут этому настолько рады. – Я проснулся, а дома никого. И во всем остальном городе как будто тоже. Я пошел на Старое кладбище за Первой свечей, но почувствовал… странное. Будто кто‐то умер, а потом еще раз и еще, но непонятно кто. Чувство вело сюда, и я решил спуститься. Что это вообще за место? Не помню, чтобы в городе было нечто подобное. Почему вы…
– Здравствуй, Джек, – улыбнулась Доротея.
Лора никогда не видела, чтобы Джек страдал. Он всегда был весел, может, немного раздражен и растревожен, но никогда печален или охвачен глубокой болью, как сейчас. Его плечи резко опустились, руки упали вдоль тела, словно Джек опять собирался провалиться в сон. Даже его ноги едва не заплетались. Он шагнул назад, но затем, поддерживаемый вплотную прильнувшей тенью, медленно приблизился к цветочному алтарю и Доротее, наконец‐то опустившей палец и пришитые конечности, чтобы Джек тоже смог полюбоваться ей.
– Что ты сделала с собой?
– Всего лишь решила жить. Никто не хочет умирать от старости. Я не исключение. И раз ты не способен это исправить, то я попросила Ламмаса помочь…
– Исправить? Что? Природу?! Естественный конец пути для всего живого? – воскликнул Джек, и Лора поняла, что ошиблась. То кипела в нем не боль и не печаль, а злость, ибо он сжал кулаки так крепко, что проткнул ногтями свои ладони. Лора увидела черные лунки на них, как пустоты, когда Джек яростно взмахнул рукой. – Так значит, когда Ламмас говорил, что некто призвал его в город, это была ты, да? Не Винсент, а ты, Доротея? Позволь мне задать тебе вопрос: как? Как тебе вообще удалось установить с ним связь?
– «Как», а не «почему»? – ухмыльнулась Доротея. – «Почему» тебе совсем неинтересно?
– Ты во мне разочарована, – ответил Джек вместо нее. – В этом все дело, я и так об этом хорошо осведомлен. А вот каким образом ты связалась с Ламмасом, мне до сих пор неясно…
– Начну с того, что ты прав, Джек: ты – мое самое большое разочарование, – пожала Доротея неказисто сшитыми плечами. – И как отец, которым ты всегда пытался зачем‐то для меня стать, и как хранитель Самайнтауна, и даже как любовник моей матери. Я начала искать таких, как ты, еще в тот день, как она почила. И нашла, хоть и не сразу. Вы ведь, духи пира, недаром зоветесь духами – хоть плоть имеете, но все равно мертвы. А куда мы идем, когда хотим связаться с мертвыми?
– В Лавандовый Дом, – догадался Джек.
– Верно. Или в магазин за спиритической доской. Когда я стала слишком немощна для этого, меня заменил Винсент. К тому времени я уже разбудила Ламмаса, как он сказал, и тот приехал. Ну, а дальше ты, должно быть, знаешь… Ламмас спас меня от старости, пойми. А вот ты не можешь спасти абсолютного никого, Самайн.
– Спасти? – переспросил Джек снова, и голос его гремел, как взрывалась гроза, там, на поверхности. Лора слышала ее даже из пещеры – воскресшая осень раскатами предъявляла на город и мир свои права. – Посмотри на себя, До! Посмотри, что ты сделала с собой. Это ведь руки Винсента, я прав? Узнаю его татуировки. Ты разобрала на запчасти собственного внука. Вот почему Ламмас его убил. Винсент думал, что жертвует себя для сына,
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 192
