— Ой, да ладно… пытаюсь выжить и устроиться в мире. В конце концов, вполне понятное желание для демона. И я бы…

— Ты пыталась его приворожить? — а вот теперь с места встала Люцинда. И сколь Ульяна поняла, она была настроена куда как серьёзней.

— Пыталась, — матушка аккуратно разжала пальцы демона. — А что мне ещё оставалось? Я слабая одинокая женщина! Мой муж меня бросил, дочь не желает знать, родня от меня отказалась…

— Чтоб… ещё немного и я сама поверю, что так оно всё и было! — Ляля сказала это с явным восхищением.

— И оказавшись наедине с великим и ужасным демоном, я могу рассчитывать лишь на слабые свои чары, — она даже всхлипнула, прижав платочек к глазу. — Тем паче, когда он такой… такой…

Люцинда нехорошо прищурилась.

А демон осведомился:

— Какой?

— Мужественный… воплощение силы и надёжности… — это было сказано с придыханием и восторгом. — Такой никогда не оставил бы несчастную женщину наедине с проблемами…

— Даже с учётом того, что она сама их создала? — прокомментировала Ляля. — Слушай… а ты как к отчиму-демона отнесёшься?

— Я? Мне как-то всё равно… но боюсь, если так пойдёт, то до свадьбы она не дотянет.

Люцинда поднялась. Медленно так. Плавно. Только хвост её нервно дёрнулся сперва вправо, потом влево.

— И сейчас, когда мне некуда деваться, я готова на всё, лишь бы получить малый шанс на защиту…

— По-моему, она получает приличный такой шанс отгрести, — проворчала Ляля.

Матушка же умудрилась как-то опереться на руку демона, несколько растерявшегося от этого напора. Во всяком случае, дымиться он перестал.

— Вы сразу показались мне особенным, не таким, как прочие… я с первой встречи ощутила не только вашу силу, но и сдержанность, столь нехарактерную для демонов. А ещё невероятный ум, просто-таки нечеловеческую харизму… и теперь пришла к вам не столько виниться, сколько просить о помощи…

И всхлипнула.

— Р-р-р… — Никита, добравшись до этой парочки, заворчал.

— Видите! — матушка протянула руку, указав на него. — Даже мой дорогой троюродный племянник настроен против меня! И не только он! Все, буквально все… весь мир ополчился!

— Р-р-р… — рычание стало громче.

— Вы ведь защитите⁈ — и матушка одним движением оказалась вдруг рядом, прижавшись к демону всем костюмом.

— Чтоб… слушай, а может, мы её на курсы уговорим?

— Духовного просветления?

— Практического охмурения! Как приручить мужика за пятнадцать минут беседы. У неё, чую, богатый практический опыт.

— И рецепты приворотов дополнением?

— Это для вип-подписчиков, — Ляля иронию то ли не уловила, то ли просто проигнорировала.

— До-р-р-рогой… — низкий рычащий голос Люцинды заставил демона замереть.

— Да, моя драгоценная⁈ — демон попытался стряхнуть руку ведьмы. Но от матушкиной хватки избавиться было не так-то просто.

— Что ты делаешь?

— Я… я женщине помогаю! Спасаю! Защищаю!

— От кого?

— От… от! От чудовища! — демон нагнулся и схватил Никиту за шкирку, чтобы предъявить Люцинде. — Видишь? Скалится! Явно желает на части разорвать!

— Он? Её? — Люцинда скрестила руки под грудью.

А Никита икнул.

— В нём скрыта сила! — возразил демон.

— Где?

— Да внутри!

— Дорогой… — голос стал ниже, и Ульяна шкурой ощутила опасность. Не только она, если демон попятился и, махнув Никитой, сказал:

— Погоди! Я сейчас покажу!

Палец демона ткнул куда-то чуть повыше копчика и Никита возмущённо взвизгнул.

— Сейчас… тут явно блок какой-то! — демон поставил Никиту на пол, чтобы прижать одной когтистой лапищей. — Зажим… вот у меня один раз тоже такое случилось! Перенапрягся. И каналы зажало, а в итоге боевая форма стала воплощаться не полностью… я тогда прилично намаялся. Это ж просто мрак, когда у тебя с одной стороны чешуя, а с другой — полосочки! И мускулатура неравномерно… доспех и тот клинило.

Фигуру Никиты окутала тьма.

— Зато потом один мне показал приёмы… этот…

— Остеопат? — поинтересовалась Ляля.

— Чего? А… не, так… палач. Был у нас старый, опытный очень. Он и кости правил, и массажи делал… в общем, тут один узел есть, в нижней части энергетической сферы, его частенько на обороте зажимает, в итоге каналы забиваются. А если слегка надавить и направить силу локально…

Визг Никиты разнёсся по клинике, правда, тотчас переродился в низкий вибрирующий рык.

— Тут-то чакры и откроются! — радостно произнёс демон, совершив при этом стратегическое отступление таким образом, что между ним и матушкой оказалась Люцинда.

Та, правильно поняв ситуацию, окинула матушку взглядом, полным превосходства, и плечи расправила, отчего расправились не только плечи.

— Ну а со мной попробуешь в эти игры поиграть? — голос звучал ровно.

— Ну что ты… я стараюсь избегать конфликтов с женщинами. Они ведь куда опаснее… умнее, хитрее. Видят больше.

— Знаешь, — шёпотом произнесла Ляля. — По-моему, она неисправима…

Тьма над Никитой раскачивалась влево и вправо, чтобы затем осесть-таки облаком, из которого вылепилось существо… такое…

— Кит? — Ляля вскинула телефон. — Уль! Сделай радостную рожу!

— У меня лицо!

— Да плевать! Главное, чтоб радостное! Больше счастья! Работаем! Итак, дорогие мои! Вы сейчас имеете возможность лично присутствовать при историческом событии… разархивации оборотня!

— У-р-р… — пророкотало существо, озираясь. Низкий голос его заполнил пространства. И от него по спине побежали мурашки.

— … и возвращении его к генетическим истокам! Это вам не банальный волк или медведь… это…

— Зверозуб! — сказал Данила, выбираясь из-за стола. — Кит, ты как, в сознании?

Глава 61

Последняя

В замке никак не работало отопление и учеников ночью били дрожжи.

Из жизни особо элитных школ.

— Ур-м… да, — хриплым баском произнесло создание и попыталось повернуться, правда, при этом опрокинуло пластиковый стул. — Извините. Габариты… это что? Хвост? Почему у меня такой хвост? И лапы?

Никита поднял лапу.

— Я теперь что? В смысле, кто? Я теперь зверозуб ужасный⁈

Из-за выступающих клыков речь получилась несколько шепелявой, но в целом понятной.

— Ужасней некуда! — обрадовала Ляля, сунув камеру под нос.

— Ужасающий, — поправил Василий. А Никита сморщился.

— А он собака или кот? — уточнила матушка с интересом.

Зверь был четырёхлап, длиннохвост, причём хвост покрывала густая тёмно-рыжая шерсть. При этом размером он был со среднестатистического медведя, разве что стройнее. А вот морду имел типично-кошачью. С треугольными ушами и кисточками на них.

— На самом деле полагаю это предковая форма, которая сочетает черты обоих ветвей, отделившихся много позже и эволюционировавших отдельно, — не остался в стороне Василий. — И если присмотреться, то очевидно, что форма когтей и их острота свидетельствуют…

— Уль… — оборотень крутанулся влево, вправо, потом шлёпнулся на зад и морда его оказалась над макушкой Ульяны. — Уль… а домик как теперь? Я ж в него не влезу! И когтеточка… моя чудесная когтеточка!

Губа его затряслась, уши прижались