Пфф, таким меня не смутить. Но говорить об этом не стану. Не собираюсь и откровенничать. Пора переходить к теме собрания.

– При нашей первой встрече вы меня удивили своей осведомленностью о ведьмах.

– Я дворянин, и у меня две сестры, – выдал Виктор.

Отличный ответ. Только мне он ничего не дает.

– Поделитесь тем, что знаете о метке ведьмы? Мне действительно интересно, – я подбадривающе улыбнулась, скрестив пальцы на удачу.

Рыжов ненадолго задумался и приступил к рассказу:

– Когда появились первые ведьмы, доподлинно не известно. Дар проявлялся исключительно у девушек из знатных родов. Они лечили травами практически любые недуги, могли превратить дурнушку в красавицу, сделать так, чтобы с полей собирали невиданные урожаи, коровы давали много вкусного молока, а куры неслись без перерыва. На первый взгляд, ведьмы приносили исключительно пользу. Но это не так, – на лбу парня пролегла глубокая складка, – Обладательницы этого дара уничтожали посевы, вызвали болезни скота, насылали порчу и проклятья. А еще они запросто убивали словом.

Мурашки побежали по коже. Ведьм, бесспорно, невинными не назовешь. Но вряд ли их невзлюбили лишь за перечисленные Виктором гадости. Уверена, есть другая причина. И догадываюсь какая.

Будто отвечая на мои мысли, студент произнес:

– После каждого использования дара, и неважно, примененного во благо или во зло, ведьма обязательно забирает силу. У простого люда – жизненную, у одаренных – магическую. И это еще не все. До активации дара юная ведьма кажется обычной, не считая метки на правом плече. Но стоит применить дар в первый раз, она начинает заимствовать чужую энергию. Чаще всего в небольших количествах, но обязательно регулярно. А порой человека выпивали досуха.

Внутри все свернулось в тугой узел. Мне что, грозит участь вампира? И пусть придется не кровь сосать, но все равно противно. До омерзения.

– Зафиксированы ли прецеденты, когда девушка с меткой ни разу не использовала дар?

– Это в принципе невозможно, – категорично заявил студент. – Когда велась охота на ведьм, немало женщин погибло в тюрьмах. Обладательниц меток, – Виктор запнулся, вновь покраснел, – изучали. До наших дней дошел ряд документов, рассказывающих о том, что любой эмоциональный всплеск способен послужить катализатором дара. И самоконтроль в данном случае не помощник, наоборот – враг. А без активации способностей девушка долго не проживет. Она обречена ими хоть раз, но воспользоваться.

Я мысленно застонала. Не одно, так другое!

Выходит, на территории академии мне предстоит провести бог весть сколько времени, ведь за ее стенами я очень быстро отправлюсь к предкам. Неужели участи аналога вампира-кровососа не избежать, и рано или поздно я начну пить силу тех, кто здесь живет?

В памяти промелькнуло воспоминание. Посчитав про себя до десяти и обратно, я успокоилась, ровным тоном спросила:

– А что насчет еще одной категории ведьм? Я о тех, кто не пьет чужую силу.

– Самостоятельно я не нашел информацию и как-то на лекции улучил момент, задал вопрос ректору. Со слов архимага, в древности жила женщина, у нее была не изумрудная, а серебристая метка. Заемная сила ей не требовалась, своей хватало. По сути, она одновременно являлась и магом, и ведьмой. К сожалению, это все, что я о ней знаю.

Занавес.

Переваривая услышанное, я смотрела на правую руку. Там под курткой и рубашкой пряталась пока еще черная татуировка.

Что будет, когда способности проявятся? Умру на месте? Или кинусь на ближайшую жертву, кусать бедолагу за шею? А если шея потная и грязная? Фу, какая гадость!

– Александра, прошу, выслушайте, – привлек к себе внимание студент. – Охота на ведьм давно закончена, но до сих пор многие люди относятся к ним как к вселенскому злу. Честно говоря, до встречи с вами я думал, что ни одной девушки с меткой ведьмы в империи не осталось, – он удивленно качнул головой. – У меня нет предрассудков, и к ведьмам отношусь так же, как и к всякому другому, владеющему силой. Не поймите меня превратно, но вам неизбежно понадобится чужая энергия. И я готов стать для вас первым донором.

Серьезно? С чего вдруг столь щедрое предложение? Похоже на ловушку.

Заметив мое недоверие, Виктор занервничал.

– Никакой корысти в моем предложении нет, – заверил с излишней поспешностью. – Просто знайте: когда возникнет необходимость, вы можете на меня рассчитывать.

Все же что-то здесь нечисто. Но сейчас не до выяснения его мотивов.

– Буду знать. Благодарю за познавательную беседу.

Я встала. Молодой человек тотчас поднялся. Вдруг он насторожился:

– Маргарита Павловна плачет.

Да? Ничего не слышу. Но проверить стоит.

Я вышла из читального зала.

Библиотекарь, уткнувшись лбом в столешницу, прикрывала голову руками и тихонько всхлипывала.

Вот это слух у студента! Ну как у собаки!

Приблизившись к Маргарите, прикоснулась к ее плечу. Женщина повернула ко мне заплаканное лицо, шмыгнула носом. И разревелась в голос.

Глава 7

Маргарита покачивалась и рыдала не переставая.

Не зная, что сказать, я вновь прикоснулась к ее плечу. Внезапно она резко подалась ко мне, судорожно вцепилась в предплечья и уткнулась в грудь.

Да что ж такое-то! Поговорить бы с ней, но мы не одни, и в любую минуту сюда может зайти кто угодно.

Неловко поглаживая коллегу по голове, я глянула на притулившегося у стеночки студента. Тот понял меня правильно.

– Посторожу за дверью, – промямлил и выскользнул в коридор.

Молодец.

Я чуть отстранилась от плачущей женщины.

– Маргарита, что у вас случилось? Кто-то умер? – спросила сочувственно.

– Меня муж броси-и-ил! – провыла женщина. Захлебываясь слезами, она прижалась лицом к моей рубашке и горячечно зашептала: – Я не смогу без него! Не смогу! Не хочу больше жить! Я наложу на себя руки!

Что?! Я не ослышалась?! Не хочет жить из-за того, что ее бросил муж?! Совсем спятила?!

Внутри все заледенело.

Мне шел семнадцатый год. В тот ноябрьский день мою жизнь бесцеремонно разрушили: разделили на счастливое «до» и наполненное мучительной болью «после». И сделал это мужчина. Но даже прикованная к больничной койке, я ни разу не думала о смерти.

Вдруг нахлынули воспоминания. Я сжала кулак. Затем, прерывисто дыша, разогнула пальцы.

Нет никакого смысла заново переживать то, что уже произошло. Есть вещи, которые невозможно изменить. Их надо просто принять и жить дальше. Прекрасно это знаю. Но все же иногда накатывает.

Прикрыв глаза, я машинально поглаживала плачущую коллегу. А перед внутренним взором проплывали события четырехлетней давности.

За окном падал снежок. Мурлыча под нос песенку, я стояла у ростового зеркала и красила ресницы. Отложив тушь, собрала длинные огненно-рыжие волосы в хвост. Оглядела