– Я пришла предупредить тебя, – сказала она.

– О чем? – у него внутри тут же натянулась невидимая струна.

– Ты ведь знаешь, что мы боремся с рабством?

Энтони едва глаза не закатил.

– Лиз, опять ты об этом! Все это нелепо!

Но внутри начинала проступать картинка, которую он видеть не хотел.

Лиз смотрела на него с какой-то жалостью.

– Энтони, перемены произойдут, хочешь ты того или нет. Твой отец совершил много зла. Ему придется ответить за свои преступления.

Черт возьми! Проклятая идиотка!

Он сжал губы, вздернул подбородок и утвердительно произнес:

– Так это вы покушались на отца?

В кармане у него лежал револьвер. Он купил его недавно, подстегнутый тревожным предчувствием, но еще не научился стрелять как следует. Да и не станет же он стрелять в Лиз?

Отпираться она не стала, просто кивнула.

– И ты пришла угрожать мне? – усмехнулся он.

– Нет, я пришла сказать, что… – она замялась, и это Энтони совсем не понравилось.

Он подскочил к ней и вцепился пальцами в плечи.

– Выкладывай, Лиз! Зачем ты пришла?

– Мои друзья кое-что задумали, – ее голубые глаза подернулись пеленой. – Но ты должен знать: никто из твоей семьи не пострадает. Что бы ни случилось, понимаешь? Ты должен поверить мне!

Он не понимал.

– Что за околесица? Говори яснее! – проговорил он, подавляя желание хорошенько ее встряхнуть. – Что задумали твои друзья?

Лиз поднялась с места и тоже положила руки ему на плечи, повторив его позу.

– Никто не пострадает, Энтони, запомни.

Внезапно он ощутил в предплечье укол, словно его укусило насекомое.

Лиз убрала руки, но он успел заметить блеск крошечной иглы.

– Что за?..

В ярости он отшвырнул девушку на сидение.

Вагон куда-то повело. Купе закачалось, а потом стало сильно вращаться.

– Прости, Энтони, – донеслось откуда-то из золотисто сияющей пелены перед глазами. – Прости меня.

***

Сэр Мортимер просматривал бумаги, которые прислал ему Эстер. Продажи снизились, а еще, похоже, кое-кто скрывает часть доходов. Надо бы послать Джейкоба, чтобы разобрался…

Дьявол! Джейка больше нет! Он погиб в библиотеке…

Корнштейн отложил бумаги и уставился в пространство.

В последнее время он чувствовал, что все вокруг него рушится, разваливается на куски. Он не мог признаться в этом даже самому себе, но нападение в библиотеке его напугало. Никто еще не подбирался к нему так близко. Проклятые серые глаза той девчонки были глазами его смерти. И хотя ему удалось сбежать, она будто идет за ним по пятам.

Его лучшие люди мертвы: Джейкоб, Патрик – все, на кого он мог положиться! А его враги живы. Они словно восстают из могилы раз за разом! Ни пуля, ни нож их не берет. И хотя он человек далеко не суеверный, когда он снова поймает кого-то из них, то сразу засунет в печь!

Размышления прервал стук в дверь. Граф не терпел, когда его беспокоят в кабинете, поэтому такое случалось крайне редко.

– В чем дело? – крикнул он, ощущая, как тревога проникла в помещение вслед за вошедшим Винсом.

– Сэр, на улице какая-то чертовщина творится, – взволнованно проговорил он.

– Это что еще значит? – резко поднялся с кресла граф.

Лицо у Винса было испуганное, точно он увидел призрак.

– Вы посылали машину на вокзал за сэром Энтони, так вот она вернулась.

– И что?

Почему этот остолоп не может рассказать толком?!

– Там… Там, кажется, ваш сын… Вы лучше взгляните сами, сэр, – бормотал он.

– Кажется? – графа бросило в дрожь. – Что с ним?

– Да ничего, но понимаете… Лучше вы сами… – бормотал телохранитель.

Корнштейн поспешил вниз со всей возможной скоростью, но с того падения в библиотеке колени болели, и граф немного хромал. Винсент указывал направление.

Выскочив в раскрытые входные двери, Корнштейн увидел перед домом простой черный «форд», на котором ездил в ратушу, изображая скромность.

Автомобиль стоял с распахнутыми дверями, водителя не было, а на заднем сидении лежал без движения Энтони. Корнштейн бросился к нему с мыслью о самом худшем, но увидел, что сын дышит. Похоже, он спал. Однако подойдя ближе, Корнштейн увидел такое, отчего у него волосы на голове зашевелились.

Левый рукав рубашки Энтони был оторван, а на открывшемся плече чернело уродливое клеймо в форме ританского флага.

Корнштейн тупо смотрел на него, не в силах поверить своим глазам. Оно же не настоящее! Клеймо есть только у него! Не может этого быть!

Винс позади него обходил автомобиль с суеверным ужасом на лице.

Граф наклонился и коснулся пальцами плеча сына. Энтони тут же зашипел от боли и открыл глаза.

– Папа?

– О Боже! – Корнштейн отшатнулся, словно рабская метка была заразна.

– Что за?.. – Энтони тоже взглянул на плечо.

Он в ужасе открыл рот.

– Что это?.. Как?..

– Кто это сделал, сынок? – наконец обрел Корнштейн дар речи. – Что с тобой случилось?

Энтони выскочил из машины. Его била дрожь. Он принялся ходить перед отцом туда-сюда.

– Я… я не помню… Я ехал в поезде. А потом вошла девушка, – бормотал он. – Да, точно! И она что-то мне вколола!

Он остановился и сжал руки в кулаки.

– Как она могла так поступить!

Он подошел к отцу.

– Ты ведь уберешь его, правда? – его голос дрогнул. – Ведь есть какой-нибудь способ?

Способ? Освобожденным рабам ставили новое клеймо! Так унизить наследника графа Корнштейна! Нет сомнений в том, кто это сделал!

Ладно, можно обратиться к хирургу, в больницу в Рондоне… Все можно исправить.

Корнштейн снял пиджак и накинул на плечи сыну.

– Прикрой, пока никто не увидел!

Энтони неохотно сунул руки в рукава.

В это время Винс, обшаривавший автомобиль, крикнул:

– Тут кое-что для вас, сэр!

– Что еще? – рявкнул Корнштейн.

Винс подошел и протянул ему конверт с его именем. Внутри была записка.

На простом белом листе уже знакомым каллиграфическим почерком было выведено: «Встретимся в “Сказке”».

Корнштейн не думал, что может прийти в еще больший ужас. Но «Сказка» – это поместье, где живут его жена и шестилетняя дочь. Они поставят клеймо Элен!

– Винс! – завопил он. – Бери всех людей! Едем в «Сказку»! Немедленно!

Энтони отобрал у него записку и прочел.

– Я с вами, – сквозь зубы процедил он.

Глава 19. Газетная утка

Уже стемнело, когда красная «минерва» Корнштейна замерла перед домом жены. Несколько лет назад граф отстроил ей особняк в готическом стиле: с высокими витражными окнами, с парой круглых башен по бокам, со смотровой площадкой на крыше и уродливыми горгульями над входом (намека Адель так и не поняла). Дом походил на сказочный замок, за что и получил свое имя.