— С вами обоими, — с умным видом заявил Егор. — С тобой и нашим ребенком, дорогая моя почти жена. Итак?

— Хм, давай посмотрим… — Прикусив губу, я нырнула в себя, вместе с тем кладя руку на мужскую ладонь и раскрываясь перед Егором, чтобы он тоже всё увидел, и моментально разулыбалась. — Поздравляю, папочка, наша крошечка добралась до центральной станции. Думаю, завтра утром определится с местом, где закрепится и будет расти следующие девять месяцев.

— Фантастика…

Егор гулко сглотнул и поднял на меня сияющий взгляд.

— Поль, это так… здорово! Просто нереально! Видеть всё буквально с первых дней! Это так… Черт, у меня слов нет! Я просто дико счастлив! А ты?

— И я, — улыбнулась, когда он вернулся ко мне на подушки и прижалась крепко-крепко, стараясь в этот момент не думать о том, как на самом деле мне тревожно и страшно.

Но это другое. С этим мы справимся. Вместе точно!

— По-оль?

— М-м?

— Мне кажется, ты не договариваешь.

— О, да ты въедливый зануда, оказывается? — фыркнула, щурясь, когда Егор отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Да, есть грешок, — хмыкнул, не прекращая пытливо высматривать в моих глазах ответ на свой вопрос. — Так что? Расскажи. Я пойму, честно. И всё исправлю. Всё решу. Я серьезно.

— Я знаю, — улыбнулась, но с долей грусти. — Но… Ладно. Давай только оденемся и позавтракаем, есть хочу. А коротким разговор не получится.

— Завтрак, точно! Завтраком тебе пренебрегать нельзя, моя чуть-чуть беременная почти жена, — предельно серьезно заявил Стужев, но я всё равно хрюкнула над тем, как забавно это прозвучало. — Давай, умывайся, одевайся, а я пока принесу завтрак.

— Принесешь? — удивилась.

— Да, сюда, — кивнул и хитро улыбнулся. — Хочу позавтракать с тобой. Всё, давай.

И, коротко чмокнув меня в губы, в два счета натянул футболку-штаны и умчался прочь. Ну просто Супермен с моторчиком в одном месте! Карлсон практически!

Хихикнув на забавную ассоциацию, тоже не стала разлеживаться, собрав с пола свою одежду и перейдя сначала в свою спальню, а затем и гардеробную, минуя санузел. Там, поцокав над размазавшейся тушью (ну точно панда!), привела себя в порядок и выбрала на этот день простое домашнее платье. Удобное, трикотажное. Кстати, новое и не самое дешевое, так что если кто и нагрянет нежданно-негаданно в гости, то лицом в грязь не ударю.

Сняла серьги, волосы убрала в хвост, полюбовалась новым колечком, счастливо щурясь, и вернулась в спальню Егора. Он уже был там, накрывая чайный столик самым разным. Тут была и каша, и бутерброды с ветчиной, и оладьи с вареньем в отдельной мисочке, и чайничек с ароматным чаем. И даже нежно розовая роза в узкой вазочке.

— М-м, да ты романтик, — не удержалась от замечания, счастливо щурясь, когда меня перехватили за талию и сладко поцеловали.

— Да. И что?

— Ничего. Мне нравится. Продолжай.

— С радостью.

Рассмеявшись, я позволила усадить себя в кресло и мы с аппетитом позавтракали, то и дело хитро переглядываясь и улыбаясь друг другу. Но когда поели и я вспомнила, о чем мы хотели поговорить, то резко посерьезнела, вздохнула и начала с главного.

— Егор, помнишь, ты говорил, что умеешь сканировать пространство?

— Да, конечно.

— Я… тоже смогла. Ненадолго. Когда впитала третье ментальное ядро. В тот миг меня выкинуло из тела и я увидела мир. Ему плохо. Очень плохо. Зараза уже везде. Это как… — я пыталась подобрать нужные слова и меня вдруг осенило, — как грибница! Её споры уже опутали весь мир, сильнее всего разросшись в тех местах, где живут люди. Думаю, она питается магией. Либо чем-то, что окружает людей. Не знаю, пока не знаю. Но важно другое! Разломы — это грибы. Итог роста грибницы. Чем дольше зреет гриб, тем мощнее разлом. Проблема в том, что этих грибов всё больше и они зреют уже давно. И совсем скоро… Совсем скоро! — Я тоном выделила эту фразу. — Они начнут открываться в нашем мире. Одновременно. Все разом! Уже не разломами, уже не внутри аномалий, а снаружи. Понимаешь? Тысячи. Десятки тысяч! Всего через несколько лет. Я… — судорожно облизнув губы, невольно прикрыла живот рукой, — я этого боюсь. Это будет конец всему. Понимаешь?

— Уверена? — Стужев нахмурился и потер пальцами висок.

— Да. Абсолютно. Но это не всё. Мы вчера разговаривали с Димой, он… — я неуверенно дернула плечом, — тоже чует. Не знаю, как, но чует. Разломы и их готовность открыться. Он говорит, что рядом с особняком больше нет напряжения. Как будто все разломы, какие тут были, уже открылись, и пространство очистилось. И я подумала, — от волнения пересохли губы и я судорожно их облизнула, — что если я не только катализатор их открытия, но и нечто другое? Что если мое присутствие не только вынуждает появляться разломы, но и чистит пространство? Да, я понимаю, — произнесла торопливо, — что это предположение наобум, и пока я никак не могу это подтвердить, но мне это важно! Понимаешь? Я не хочу, чтобы мой ребенок погиб, только родившись!

— Понимаю, спокойно. — Егор вскинул руку, а затем протянул ладонь. — Иди ко мне. Давай.

Я охотно пересела из своего кресла к нему на колени и обняла за шею, а Егор — меня за талию.

— Если всё так, как ты говоришь, то нам действительно необходимо действовать и действовать быстро. И не только нам. Есть у меня один… знакомый. Энтузиаст. Он немного… кхм, скажем так, с придурью. Как считают окружающие. Но глобально он ученый и как раз изучает аномалии, и всё, что с ними связано. Он мульт и отчасти менталист, так что тоже умеет сканировать пространство. И его гипотезы в чем-то схожи с твоими. Он тоже утверждал, что это магическая грибница, и уже не первый год изобретает некий… кмх, пестицид. Пока безуспешно. Я свяжусь с ним. Сегодня же. Узнаю, как обстоят дела с исследованием, как далеко он продвинулся и что понял ещё. Есть целые институты, которые этим занимаются, но я… — Егор поморщился, — не уверен, что стоит связываться с ними на этом этапе. Во-первых, они все засекречены и просто так нам ничего никто не расскажет, а во-вторых, если они узнают, что ты можешь стать ключевым звеном не только в активации разломов, но и в очистке пространства, то, боюсь, тебя просто заберут на изучение. И это в лучшем случае. Не хочу. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула чуть судорожно. — Сама не хочу. Я очень люблю свою страну и желаю ей всяческого процветания, но не за свой счет и точно не ценой своей жизни. Время есть. Несколько лет