Джейд Дэвлин
Мой азиатский принц 2
Глава 1
— Доктор! Доктор, она открыла глаза!
— Что? Не может быть! То есть… это настоящее чудо! Вы видели показания на мониторе⁈ Мозг практически умер! Мы уже констатировали клиническую смерть и прекратили реанимацию!
— Вы издеваетесь⁈ — Новый голос звучал резко и гневно. — Вы и так нас едва не убили известием, что Сюэ Кирэн умерла, а теперь устраиваете весь этот цирк с воскрешением⁈
— Мейрен, успокойся. Не позорь нас, — одернул несмазанную дверь другой голос, густой и глубокий, словно из бочки. Но при этом точно женский. И не то чтобы он звучал сильно приятнее. — Значит, нам надо снова платить за лечение? — а вот этот вопрос уже явно к докторам.
— Нет-нет, полный пансион оплачен вашим мужем еще на два месяца. Наоборот, нам бы пришлось возвращать средства, если бы с юной леди что-то случилось.
— В таком случае мне тут больше нечего делать. — Несмазанная дверь явно вознамерилась смазать лыжи. Хы… хорошее словосочетание вышло, очень емкое! Для профессионального переводчика — прямо зачет! Скатертью дорога, хоть перестанет так противно скрипеть над ухом.
— Госпожа Сюэ. — Один из голосов, самый нейтральный, приблизился почти вплотную. — Вы меня слышите? Моргните, если можете.
Странно, обращались вроде не ко мне, а мои глаза вдруг сами собой распахнулись. Правда, толком ничего разглядеть все равно не получилось, все было как в тумане и расплывалось мутными пятнами. Одно пятно как раз и приставало ко мне с идеей поморгать.
— Госпожа Сюэ!
А почему он меня так странно называет? Я вижу, что ниже мутного пятна лица на нем что-то салатово-врачебное, как форма в частной больнице. Значит, доктор. И по идее он должен знать, как меня зовут, даже если получил тело из машины скорой помощи. У меня ведь документы с собой. И полис в том числе, там русским по белому написано: «Кристина…»
Кристина… А какая у меня фамилия⁈
— Я… — попыталась произнести, но вышло что-то странное. Что-то похожее на звук «ву» или «во».
— Госпожа Сюэ!
— Доченька…
О… хм. Такое впечатление, что я пропускаю целые куски реальности, стоит моргнуть. Раз — и уже рядом ни «двери», ни «бочки», зато образовался незнакомый пожилой мужчина с обеспокоенными, но одновременно радостными заплаканными глазами. Это еще кто⁈
— Вы… — опять попыталась произнести я, но из горла выходили одновременно знакомые и незнакомые звуки.
— Это чудо, господин Сюэ, наши лучшие медики совершили истинное чудо. Мы сделали анализы, даже провели исследование мозговых волн и вынуждены констатировать, что ваша старшая дочь внезапно почти полностью исцелилась! Не считая легкой атрофии мышц после относительно длительной комы, организм функционирует нормально!
— Дочка, родная, как ты? — Мужчина будто и не слушал доктора, он приблизился почти вплотную к моему лицу и все пытался заглянуть мне в глаза.
— Нормально, — вышло хрипло, слабо и неуверенно. — Вы кто?
— Ох, — выдали одновременно и доктор, и пожилой мужчина.
— Ничего страшного, — тут же заторопился эскулап. — Амнезия в подобном случае — меньшее из зол, к тому же стоит юной госпоже окрепнуть — и есть большой шанс, что потеря памяти пройдет сама собой.
О чем он? Какая еще потеря памяти? Я разве что-то потеряла? Так, сейчас проверю… ой. Ой… нет, я точно помню, что меня зовут Кристина и что я должна быть дома, в Питере. Почему тогда эти двое похожи на… ну не на коренных петербуржцев точно! Они и разговаривают на другом языке, причем на том, который я никогда не учила. Но отчего-то прекрасно понимаю и даже пытаюсь на нем говорить!
Что это вообще за язык такой странный? Нечто восточное, будто забавная смесь нескольких культур. Но почему-то в голове всплывала только некая «мужская» манера разговора. Благо тут она не так сильно отличается от женской, у слов просто нет родов.
Смешно так. То есть я знала о наличии «женских» диалектов, но даже подсознательно не желала их использовать. Это что за корявая базовая прошивка?
Так или иначе, со временем все же удалось разобраться и немного привыкнуть. Значит, я в больнице, но не в Питере. И даже не в России. А когда после всяких процедур и ванны мне принесли зеркало, обнаружилось, что я еще и не в своем теле. М-да…
Ну здравствуй, глубокий обморок. И дикий переполох в палате, потому что персонал решил, что пациентка наладилась обратно в кому.
Может, даже хорошо, что я очнулась под присмотром докторов? Меня тут же и обследовали, и с ложечки покормили, и успокоительным напичкали… укол сделали, садисты. Чем привели меня в состояние охреневшего дзена. То есть я знатно… э… удивлялась, но при этом была спокойна, как танк. Чужое тело, которое еле шевелится? Да ладно, подумаешь. Странный язык? Слыхали и постраннее. Чужое имя? Пренебречь, вальсируем. Это же лучше, чем вообще имени не иметь? Вот!
А еще мне постоянно говорили комплименты. Странноватые, как на мой вкус, но, судя по интонации, говорящие были уверены, что это будет приятно слышать:
— Дорогая, вы так похудели за время болезни! Просто феноменально! Стали настоящей тростинкой, хоть рыбок в ключицах заводи, все девушки будут вам завидовать!
Чему, спрашивается? Скелету моему? Я ж в зеркало смотрела, кожа да кости. Дунуть страшно, унесет и переломает. Ключицы эти чертовы торчат, как у анатомического пособия! При чем тут рыбы-то?
— Госпожа, ваша кожа стала просто потрясающей! Буквально умереть от зависти, такая белизна!
Э⁈.. Я все правильно поняла? Вот этот бледный непропеченный блин в зеркале, вот это не первой свежести привидение⁈ Такому действительно можно позавидовать⁈ Да таких даже в гроб не кладут, отвечаю! Видела, как покойников румянят, любой живой обзавидуется.
— А волосы! Не срезайте ни в коем случае, госпожа, все мужчины будут без ума от такого сокровища!
Да ладно! Мочалка на голове вызывает у мужчин экстаз? С каких, интересно, пор? Ну и что, что она почти до задницы отросла, мочалкой от этого быть не перестала. Черной, жесткой, блестящей. Ну, когда вымыли, смазали тремя (хотя мне казалось, что тридцатью тремя) маслами и расчесали, стала еще и прямой. Без единой кудряшечки, без малейшего завитка. Скучно и странно. Точь в точь как та девчонка из фильма «Звонок», что любила вылезать из телевизора. Бу-у-у!
Но все остальное постепенно пришло в норму. Меня продолжали обкалывать успокоительным, не давая даже задуматься о том, что очнуться в чужом теле — само по себе
