Мария Хомутовская
Медный всадник
Магический Петербург. Загадочные расследования
Редактор серии
Анастасия Осминина
Оформление серии
Янины Клыга
Идея иллюстрации на переплете Артём BOOKART (Артём Суменков)
© Хомутовская М.А., 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Глава 1
Маньяк
Никто не мечтает стать маньяком, когда вырастет. Никто не просыпается утром с мыслью: «Отличный денёк, чтобы убить кого-нибудь!»
А может, просыпается? Если только настоящий двинутый псих, а не я. Я-то не маньяк!
И тем не менее я сижу за убийства в «Крестах». Нет, это не легендарная тюрьма, куда попадали в свое время революционеры и писатели, а новенькая, недавно выстроенная в пригороде. Здания ее также расположены в форме крестов, поэтому люди и название сохранили.
Ощутив, что ноги затекли, я встал и медленно добрёл от кровати до металлической тумбочки, а потом обратно. Я даже рад, что считаюсь очень опасным и у меня нет соседей. Вот только заперт я здесь наедине со своими мыслями. И они совсем не весёлые.
Что бы ни происходило, я всегда знал, что невиновен, но объяснить события, приведшие меня сюда, не мог. Оставалось прокручивать в голове, что я помнил, что делал, кто мог желать мне зла… Но это не приносило никакого облегчения или утешения. Легче было не думать. Не думать, а просто делать что говорят, а в свободное время читать книги и уходить от реальности. В тюремной библиотеке как раз много классики.
Громко щёлкнул замок на железной двери, звякнула с той стороны цепочка. Я привычно сел на койку, отдаваясь во власть тюремного распорядка. Вошёл охранник и встал у двери, а ко мне направилась немолодая полная женщина.
– Здравствуй, соколик!
Она наклонилась и принялась закатывать мне рукав.
– Здрасьте, Людмила Ивановна. – На эмоции я был уже не способен. Кажется, их постепенно отнимают у меня вместе с магией.
Ощутив укол, я поморщился: каждый раз получалось болезненно – и по венам потекла отрава, блокирующая магические способности и превращающая меня в обычного человека. Забавно, что когда-то я даже хотел им стать! Бойтесь своих желаний!
– До завтречка! – улыбнулась Людмила Ивановна и бойко засеменила к выходу.
А ко мне подошел охранник. Он был не тот, что обычно, а другой – потный и неприятный. Видно, другой, Владимир, заболел или ещё что… Я протянул руки, и он защёлкнул на них наручники. «Опасным» можно гулять только в них.
Стоило подумать об этом, как окружающий мир слегка поплыл. От лекарства меня часто мутит и голова идет кругом. Иронично, что на прогулку меня ведут именно после укола. Или, может, так и задумано?
Я медленно встал, но нетерпеливый охранник подтолкнул в спину.
– Топай! К тебе посетитель!
А вот это уже интересно! Наверное, пришёл Степан Леонтьевич, мой адвокат. Он, вроде, нормальный мужик, не шарахается от меня, с ним приятно поговорить. Но зачем бы ему сегодня приходить?
Впрочем, раздумывать не было сил, все они уходили на то, чтобы справиться со слабостью и не упасть по пути. Коридоры, решётки, двери – всё мелькало, плыло… Наконец, комната. Потный усадил меня на стул.
Я поднял глаза. Напротив – девушка. У неё было кукольное личико, светлые, тонкие, как пушок, волосы падали волной на плечи, а глаза смотрели с любопытством и жалостью. Лицо показалось мне смутно знакомым, словно я знал её в другой жизни или видел по телевизору.
Она вздрогнула под моим взглядом и приняла отрешённый вид, больше никакой жалости.
– Здравствуйте, Родион.
– Меня зовут Роман.
– Что? – Её губы сделали «о», а идеальные брови чуть сдвинулись.
– Моё имя Роман, не Родион, – повторил я.
– Но я ведь так и сказала. – Снова жалость на лице.
На миг закружилась голова.
– Простите, послышалось. – Я хотел потереть пальцами виски, но вспомнил о наручниках и просто положил руки на стол.
– Ничего. – Она нервничала, сжимая пальцами ручку.
На столе перед ней я заметил тетрадь.
Что-то кольнуло внутри. Кто эта девушка? Где я её видел? Что ей нужно?
– Вы помните меня, Роман? – Взлетели вверх нечеловечески длинные ресницы.
– Нет. – Голос почему-то стал хриплым. – А мы знакомы?
– Мы с вами встречались на суде. Я Аня, и вы… Вы убили мою соседку.
От этих слов стало больно и противно.
– Я не убивал, – выдохнул я.
– Значит, правда, что вы не помните. – Чудесные глаза распахнулись ещё шире.
– Не помню. Вы только за этим пришли?
Она смутилась, даже румянец выступил на щеках. Какая же она хорошенькая, чёрт возьми! Я уставился в стол.
– Нет, то есть да… Я… Мне сложно пережить… то, что произошло… И я пишу диссертацию по магической психологии. И мне хотелось узнать… Но если у вас амнезия…
Она умолкла. Я тоже молчал. Не представлял, что мог бы ей сказать.
– Роман, я хочу разобраться в вашем случае.
Я не удержался и поднял на неё глаза. Неужели мы уже встречались, а я мог забыть? Никогда никого красивее не видел.
– Я хочу понять для себя, почему вы так поступили, – продолжала она. – Что вами двигало и как такое могло случиться. Изучить ваш случай с точки зрения психологии.
У меня внутри заныло. Я ведь тоже хотел бы понять, но ничего не выходило.
– А мне что с этого? – снова прохрипел я. Почему здесь воздух такой сухой, что горло дерёт?
– Вы всё время говорите, что не виноваты. – Тонкие пальцы снова сжали ручку. – Расскажите мне, что помните. Может быть, я смогу разобраться, что произошло на самом деле.
Я снова уставился на неё. Если соглашусь, она будет копаться у меня в мозгах. Но разве это может быть хуже, чем тот жуткий полицейский, который внушением пытался заставить меня вспомнить?.. Я чуть дёрнулся от воспоминания. Посмотрел в чистые голубые глаза, с таким волнением следящие за мной.
А если я откажусь, она уйдёт. И больше не вернётся.
– Хорошо.
* * *
– Положить тебе еще котлетку, Пашенька? – озабоченно спросила мама.
Мы обедали за столом в её крошечной кухне, а она стояла у плиты в новом платье и в фартуке. По старой привычке мама не садилась с нами, а всё время что-то подавала и подкладывала.
«Пашенька» как раз откусил третью котлету и умоляюще посмотрел на меня с набитым ртом, не способный ответить. Я решила, что
