Анна слушала раскрыв рот. Может, и дольше послушали бы, волшебство нарушила не ко времени явившаяся эрра Розабелла.

– Ваше величество! Приказать подать вина?

От противного голоса дернулся даже невозмутимый эрр Линок Саран.

– Вон! – привычно рявкнул его высочество Вернер. И только потом опомнился, когда противная надоеда исчезла за дверью. – Ваше величество, простите…

Мария махнула рукой.

– Эрра Розабелла действительно бывает… немного не к месту. Но зато она мне предана.

А, тогда понятно. Мария лукаво улыбнулась мальчишке. Пусть ей Вернер и жутко не нравится, но зачем его против себя настраивать?

– Один древний государь говорил: нам умные не надобны, нам надобны верные[53].

– Восхитительно! – согласился Вернер. – И так правдиво!

– Может, и вы когда-нибудь сядете на трон, ваше высочество. А тут и древняя мудрость наготове.

Мария улыбалась и была любезна, Анна кокетливо поглядывала на гостя, не забывая покашливать под строгим материнским взглядом, эрр Линок застыл, словно его и вовсе тут нет – визит проходил в обстановке полного взаимопонимания.

– Мне так жаль, я так надеялся танцевать с вами, ваше высочество…

– Думаю, на правах жениха вы можете называть мою дочь по имени, – у Марии аж скулы сводило от сиропности, но так надо.

Вернер улыбался в ответ, думая, что и мать, и дочь у него в кармане, и рассыпался в ответных комплиментах.

Наконец, договорились до того, что Мария пообещала ему танец на балу и прогулку с дочерью по саду, если Анна к тому времени выздоровеет, и Вернер откланялся. И в карете посмотрел на спутника.

– Видел, как я их?

– Видел, ваше высочество, – эрр Линок был откровенно задумчивым. – Вам лгали.

– Да неужели? Кто и в чем?

– Ее высочество Анна полностью здорова.

– Вот даже как… это хорошо. Она пока не готова к деторождению?

– Нет, пока она еще не созрела, ваше высочество.

– Это предсказуемо и не страшно. Я определенно ей понравился. И ее матери тоже.

Эрр Линок выглядел смущенным.

– Ваше высочество, умоляю меня простить…

– Да?

– Если получится… я хотел бы танцевать с королевой на балу.

Вернер только присвистнул, совсем как тот же Бертран.

– С ума сошел, эрр? Я даже не уверен, что Иоанн даст позволение мне! А уж тебе-то!

Эрр Линок выглядел крайне смущенным.

– Ваше высочество, я понимаю. И все же… ее величество меня очень интригует.

– Чем?

– Я не могу ее прочитать.

– ТЫ?!

– Сегодня я пытался специально, ваше высочество. Но ее величество… я не могу понять, что происходит. И этот ее голос, и история… меня словно завораживает! А определить, что она думает и чувствует, я просто не могу!

– Колдовство?

– Не знаю, ваше высочество. И хочу проверить.

– Как ты можешь это проверить?

– Ваше величество, мне бы подойти поближе. И сегодня в комнате было слишком… благовонно. Вот чтобы на чистом воздухе, где рядом будет меньше людей…

Действительно, в комнате и палочки какие-то воняли, и что-то вроде свечей с розовым маслом, и ладан жгли. Вернеру и то неприятно стало, уж что про Сарана говорить. Значит, нужна беседа с глазу на глаз и там, где достаточно чистый воздух?

– Хорошо. Я не обещаю, но подумаю, что можно предпринять.

– Благодарю, ваше высочество.

– Мне тоже стало любопытно.

– А еще, мне кажется, что нас подслушивали. Два или три человека.

– Кто? Ты их знаешь?

– Они стояли за перегородкой. Если бы мне позволили подойти поближе, обнюхать, послушать…

Вернер только вздохнул.

– И как это должно было выглядеть?

Эрр Линок опустил глаза.

– Я понимаю. Но я не смогу сказать, кто это был. Может, и фрейлины, они любопытны по природе, как все женщины.

– Может быть. А может, и кто-то другой. Знать бы.

* * *

Мария о чужом любопытстве не думала. Она посмотрела на янтарное ожерелье – и с отвращением бросила его на столик.

– Скользкая гадина!

– Вернер? – Анна посмотрела на мать.

Мария не удержалась и поцеловала дочку в нос.

– Да.

– Жаль. Он мне понравился.

– Самое ядовитое зверье всегда привлекательно. Так и за добычей бегать не приходится.

– У вас интересные познания о животных, дорогая супруга. Жаль, что я раньше не знал о них.

Сказано это было негромко, но увесисто. Мария устало посмотрела на Иоанна.

– Диана, ваше величество, и только Диана. Вот пусть она вам и рассказывает про птичек и пчелок.

– Я и так знаю, – не понял Иоанн. Ну да, шуточки про размножение тут пока не в ходу. Здесь вообще сильно стесняться не принято, а процесс размножения можно за каждым углом увидеть. Животных тут хватает.

Мария вспомнила свое путешествие по дворцу и едва не покраснела. М-да, вот так век живи и все равно что-то новенькое узнаешь.

– Мама? – напомнила о себе Анна.

– Детка, а ты очень расстроишься, если мы с папой найдем тебе другого мужа?

Мы?! С папой?!

Да ради таких слов Анна бы на что угодно согласилась!!! Мама и папа вместе!!! Вот как в старые времена!!! Это же – счастье?

– Мам, а вы точно хорошего найдете?

– Самого лучшего, – согласился Иоанн, присаживаясь рядом на кровать. Та скрипнула, но выдержала, хорошие тут кровати делают. – Мама права, редкостно гадостный мальчишка. Раньше такого не было, а вот сейчас… словно сорняк лезет.

– Да, – кивнула Мария.

А то – нет? Он уже и корону примерил, и Анну похоронил, и Марию, и сам правит. Понятно, не сразу, лет десять-пятнадцать ему понадобится, чтобы укрепиться. А еще…

– Дорогой супруг, вы не хотите быть поосторожнее? Вдвойне?

Иоанну два раза намекать было не нужно. Доверчивые и лопоушистые короли на тронах не сидят. Они лежат, аккуратно и в уютных гробиках.

– Буду. А вы, дорогая супруга?

– А я при чем? Разве что Дианочку удавят, – фыркнула Мария. – Я уже интереса не представляю… вот не думала, что поблагодарить вас придется.

Иоанн помрачнел. Видимо, представил себе Дианочку, да не в кровати и не на троне, а вот просто… случись – что? И кто страной править будет?

Эрсоны. Виталис и его клан… так и династия сменится. Или Диана потерпит рядом с собой Анну?

Наоборот тоже не будет, Анна никогда не простит женщину, ставшую соперницей ее матери. Иоанн почувствовал себя идиотом и предсказуемо разозлился.

– Вот что, ваше величество! Помолвку я эту расторгну. Скажем, что Анна пока болеет…

– Нет, – холодно оборвала Мария.

– НЕТ?!

– Не надо говорить, что моя дочь больна. Судя по тому, как смотрел сегодня Вернер, он поймет, что это ложь. Лучше намекните, что есть другой жених.

Иоанн задумчиво кивнул. Может, так оно и правильно.

Сплетни – дело