Они не казались грозными.

Мухи, застрявшие в прозрачном янтаре, — вот какими увидел Ортегиан свои непобедимые легионы.

Горная река шумела под ними, звеня хрустальными волнами, и от ее неостановимого бега их застывшие в неловких позах тела казались еще более жалкими.

— Второй фантом, который смог задействовать Гроциус, — пояснил Фогаррид. — Его создал я. Великое сражение и великая победа — ничего этого не было. Лишь небольшая иллюзия…

Карла развел маленькими руками.

— Тогда зачем?.. — чуть слышно произнес он.

Фогаррид указал на замерших над водой воинов.

— Каждый из них увидел сегодня свою смерть, — отвечал отшельник. — И в следующий раз тысячу раз подумает, прежде чем идти воевать во имя богатства и славы еще одних королей.

Ортегиан помедлил.

Он приблизился к разбитому окну, влетел п него, и казалось, что Трибун занял место Радгуль-Йоро.

— Думаю, мне не стоит возвращаться в столицу, — заметил он. — Боюсь, ни Терранд, ни Гроциус, ни другие, жаждущие обладать джантой…

Карла повращал пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.

— Не поймут. Особенно, мне так представляется, обидится старина Гроциус… Передавайте ему от меня привет.

Какое-то время он медлил, не уверенный, попытаются ли его остановить.

— Чем займешься теперь? — спросил Конан.

— Не знаю, — молвил Ортегиан. — Может быть, напишу книгу. Что-нибудь о восстании и о толпах…

— Или об искусстве, — подсказал Конан.

— Пожалуй, — ответил летающий человек и направился прочь, туда, где вздрагивало закатом небо.