В предрассветный час, когда покои окрасились нежным утренним светом, пугливая Чунь Тао тихонечко приподняла прикроватный полог и замерла в ожидании пробуждения госпожи.

Прислуга Е Си У до смерти боялась будить свою хозяйку. Спросонья она была ужасно сердита и раздражительна. Служанки шепотом рассказывали друг другу страшную историю о том, что однажды любимая дочь генерала Е влепила не вовремя разбудившей её служанке тридцать пощечин! Чунь Тао была самой юной и наивной, поэтому именно ей всегда доставалась эта тягостная повинность.

Дрожа от страха, девушка тихонько позвала госпожу и сердце её ушло в пятки.

Вопреки ожиданиям, любимая дочь семьи Е послушно проснулась и молча села на кровати. Служанка, не мешкая, начала ее одевать. Су Су протёрла глаза и сладко зевнула. Её волосы растрепались и рассыпались по плечам легкими воздушными прядками. Лицо после сна было нежным и чуть румяным. Чунь Тао невольно залюбовалась своей хозяйкой. Как же она прелестна! На душе у девушки вдруг стало легко и радостно, а страх совершенно улетучился. Пока она одевала свою госпожу, та и не думала её ругать.

Су Су не спала всю ночь и чувствовала себя разбитой. Опустив взгляд, она обнаружила, что Тан Тай Цзинь уже ушёл.

Служанка Си Си ждала снаружи и, поприветствовав, доложила:

— Старшая госпожа и генерал Е ждут вас к завтраку.

Су Су кивнула.

За утренней трапезой собралась большая семья. Осторожно осмотревшись, Су Су заметила, что Тан Тай Цзиня здесь нет. Подумав, что за ним надо бы внимательнее приглядывать, она тихо осведомилась о том, где же её супруг.

— Госпожа запамятовала, по вашему распоряжению он ест со слугами! — пояснила Чунь Тао.

Су Су моргнула. Вот как! Это довольно странно!

Пока все ели, она продолжала исподволь рассматривать членов семьи Е.

Бабушка сидела во главе стола рядом с мужественным серьёзным человеком. Судя по всему, это был её сын и отец Е Си У- генерал Е Сяо. В этом году ему исполнилось тридцать восемь. Суровое лицо главы семейства украшала густая борода и насупленные брови. Выглядел он очень внушительно. После смерти своей единственной законной супруги, генерал так и не женился. Он говорил, что те, кто сражается на поле боя, рискуют каждую секунду. Поскольку он не знает, когда его тело обернут в конскую шкуру, то и вторую жену брать не стоит, чтоб не напугать её своей смертью.

Красиво сказано, но на деле генерал Е имел трёх наложниц, и все они сейчас сидели за столом. Каждая из них подарила генералу детей. Три дочери и четыре сына.

Только Су Су была дочерью главной и единственной жены, все остальные дети — от наложниц. Про второго сына и его мать Су Су пока ничего не поняла. Старшего и третьего сына родила Лянь, ставшая наложницей совсем юной девушкой, будучи старше Сяо на два года. На вид ничем не примечательная скромная женщина, но, как мать старшего сына, пользовавшаяся большими привилегиями — старшая госпожа доверяла ей управление делами дома.

Лисьи глаза и суетливое поведение наложницы Дун выдавали её низкое происхождение. Она была матерью второй дочери Е Лань Инь и одета ярче всех. Старая госпожа недолюбливала её.

И последней Су Су разглядела наложницу Юнь — мать Е Бин Шан и четвертого сына. В сравнении с двумя другими женщинами, она казалась нежнее и изящнее. Даже с простой прической была пленительна и чувственна, словно лотос на водной глади, и явно превосходила своих соперниц по темпераменту. Не удивительно, что наложница Юнь пользовалась особой благосклонностью генерала. Просто глядя на мать, Су Су могла догадаться о красоте её дочери,

Большая генеральская семья за щедрым столом.

Су Су с презрением отнеслась к такому количеству наложниц. В мире совершенствующихся не существовало понятия полигамии. У каждого был единственный спутник жизни. Мама Су Су умерла почти сто лет назад, но ее отец продолжал заботливо полировать её костяную флейту, смахивая слёзы…

Конечно, были те, кто практиковал такую мерзость, как «котёл в печи»*, но это делалось в глубокой тайне, и обсуждать такое считалось неприличным.

Увы, смертные не настолько духовны, как совершенствующиеся, и позволяют себе иметь по несколько наложниц.

— Как ты себя чувствуешь, третья госпожа? Ты так бледна. — Вежливое замечание тётушки Юнь заставило всех посмотреть на девушку.

Су Су отложила палочки для еды.

Она почти не спала прошлой ночью. Но разве можно так ответить?

Едва к ней обратились, отец тоже отложил палочки и недовольно уставился на дочь.

— То, что произошло на пиршестве с тобой и сестрой дошло до матушки-императрицы, она ждёт тебя сегодня во дворце.

От неожиданности Су Су проглотила недожёванную клёцку. Ну вот, хоть сама она ничего плохого не сделала, придётся ей быть без вины виноватой.

Старшая госпожа не вынесла тяжести на сердце и произнесла:

— Сяо, сынок. Между сестрами произошла ссора, с кем не бывает. К тому же, старшая девочка тоже не всегда была добра к Си У, ведь так, наложница Юнь?

Той пришлось выдавить улыбку:

— Вы правы.

Но Су Су заметила её неискренность. Разве простит тот, кто чуть не лишился собственной дочери? Должно быть, тётушка Юнь затаила обиду.

— Когда Си У отправится на аудиенцию, ты должен сопровождать её, — старшая госпожа уже давала подробные указания генералу Е. Он почтительно кивал, не смея возразить матери.

— Матушка-императрица милостива и не будет слишком много уделять внимание делам молодых и неразумных. Си У исправилась, и с этим делом пора покончить. — Старая дама похлопала по руке Су Су, подбадривая её, и та улыбнулась в ответ. Если она придет с отцом, императрица не будет слишком строгой. Как же Си У повезло с бабушкой!

После трапезы Су Су села в повозку чтобы отправиться во дворец. Настроение у неё улучшилось. Что ж, если она в теле Си У, то нужно решать и её затруднения. Придется принять всё как есть. Она возьмёт на себя её вину и выдержит наказание. Выбежала служанка и почтительно поклонилась:

— Генерал приказал третьей госпоже подождать.

Подождать чего?

Вскоре Су Су поняла, о чем речь. Из хозяйственной пристройки дома появился Тан Тай Цзинь. Губы его были бледными, и выглядел он нездоровым. Су Су вспомнила, что ест он с прислугой и идёт, вероятно, после завтрака. Она попыталась разглядеть обиду в его