В окне позади него облака висели абсолютно неподвижно. Джоанна тоже замерла, боясь пошевелиться в ожидании его реакции.

И та наконец последовала. На лице отразилось понимание, смешанное с ужасом. Их взгляды встретились.

– Монстры крадут время жизни людей.

Сердце Джоанны застучало сильнее. Она отступила еще на шаг назад.

– Если об этом узнают… – очень тихо проговорил Ник, его глаза стали почти черными.

Он подразумевал все человечество. Интересно, что бы произошло, если бы широкому обществу поведали всю правду? Спровоцировало бы это войну? И кто бы тогда победил? Наверняка количество людей превышало количество монстров, зато последние обладали доступом к технологиям будущего. А еще все путешественники во времени могли сосредоточиться в одной эпохе и ударить вместе…

Джоанна вспомнила и кое-что другое. Аарон рассказывал, что курия внедряла своих представителей в высшие круги человеческой власти. Тогда речь шла о полиции, но в какие еще сферы могли проникнуть монстры?

Ник сам ответил на свой вопрос:

– Люди бы решили сражаться.

Джоанна не сумела сдержать дрожь. В прошлой хронологической линии герой тоже решил сражаться против монстров.

Ник попытался встать и заморгал, когда оковы ему помешали. Он склонил голову, рассматривая их, будто высчитывая правильный угол, затем уперся ногой в каменную кладку камина, намотал цепь на запястье и дернул за нее, напрягая мускулы – раз, другой. И на третий сумел освободиться, вырвав вмурованное железное кольцо из стены.

Джоанна ахнула. Она знала, на что был способен прежний Ник: он убил Эдмунда, швырнув меч через весь зал с идеальной точностью. Однако никогда не видела пределов этой силы.

Несмотря на недавние побои, парень двигался легко. Он выпрямился и снова сосредоточил внимание на Джоанне, сказав:

– Ты выглядишь испуганной. Почему?

У нее перед глазами пронеслись образы из прошлой хронологической линии: его сражение с Люсьеном, убийство Эдмунда. И угроза: «Если ты когда-нибудь снова украдешь время у людей, я сам с тобой расправлюсь».

А теперь внушение Оуэна Арджента исчезло, и Ник знал, кем на самом деле являлись монстры. Кем на самом деле являлась Джоанна.

Он шагнул к ней, и она невольно попятилась. Он замер, широко распахнув глаза, в которых промелькнула боль, и медленно проговорил:

– Ты боишься меня? – На его губах до сих пор виднелась кровь в месте удара. Картина напомнила Джоанне записи пыток, когда беспомощного Ника привязали к стулу и избивали. – Ты думаешь, я могу тебе навредить?

– А ты… – нерешительно прошептала она, желая спросить, обрел ли он вместе со старыми способностями и старые воспоминания, но вслух произнесла только: – Ты чувствуешь себя как прежде?

– Для меня ничего не изменилось, – мягко заверил Ник. – Я же обещал, что мы поговорим, когда внушение спадет. И намерен сдержать слово.

Джоанна подразумевала нечто иное: «Ты вспомнил прошлое? Ты – это он?» Но и без того получила ответ. Перед ней стоял не ее Ник, не охотник на монстров. Он исчез навсегда. Она ощутила это сразу, как только очнулась в новом мире. Почувствовала зияющую пустоту в глубинах души. Остался только нынешний нетренированный парень, которого никто никогда не пытал.

Вот только… Он сумел перехватить удар Корвина. И вырвал цепь из стены. А еще преодолел не просто внушение Арджента, но и какой-то внутренний барьер.

– Ник…

– Я полностью осознаю себя, – откликнулся он. – Дар Оуэна больше не действует. Джоанна… Ты сказала, что я начну тебя презирать, когда внушение выветрится. Это не так. – Внезапно на его лице появилась уязвимость. Неуверенность. – И я по-прежнему чувствую то же, что и раньше.

Вспомнились его слова: «Я бы никогда не смог тебя ненавидеть. Наоборот…»

Джоанна покачала головой. Он говорил не всерьез.

– Я хочу быть с тобой.

Сердце словно вырвали из груди. Все происходило совершенно неправильно. Нику следовало бы возненавидеть ту, кто лгал с самого начала, скрывая истинную природу путешествий во времени.

– Я монстр, – ответила Джоанна. – Настоящий монстр.

– Знаю, – тихо отозвался он и хотел потянуться к ней, но тут же уронил руку, будто едва сдерживал желание прикоснуться, но боялся быть отвергнутым. – Ты сама мне рассказала. Как рассказала и то, что больше не крадешь время у людей. А еще то, что не можешь смириться с действиями родных, хотя и любишь их.

– Я не… – Чувство вины тяжким грузом придавило Джоанну. – Я не понимаю.

– Чего именно? – мягко уточнил Ник.

– Почему ты до сих пор со мной разговариваешь? Почему…

– Я готов говорить с тобой вечно, – выдохнул он, сделав шаг к ней, а когда под подошвами что-то хрустнуло, опустил глаза, будто впервые заметив обломки каменной кладки, выпавшие вместе с удерживавшим цепь кольцом. – Что… – Ник обвел взглядом оковы на запястье, оценил масштаб разрушений и полувопросительно произнес, словно сам не был уверен в правдивости собственных слов: – Я это сделал.

Джоанна видела, как крутятся шестеренки в его голове, перерабатывая информацию. Повисла тишина. Спустя несколько долгих мгновений он медленно проговорил, точно пытаясь найти ответ на свои вопросы:

– Когда мы впервые встретили Джейми, он меня испугался. Как испугалась и ты, когда я перехватил руку Корвина. А потом мы явились в убежище, и там тоже все пришли в ужас. При виде меня. Я никак не мог этого понять. Все боялись меня, хотя сами обладали способностями. – Ник опустил глаза на конец цепи, вырванной из стены, и на секунду сам показался напуганным – и потерянным. – Почему я у всех вызываю такой страх?

– Ник…

Он замер в ожидании ее слов с таким же выражением, как на барже, – будто Джоанна была спасательным кругом посреди океана.

– До этой хронологической линии существовала еще одна, – наконец сообщила она.

– Еще одна? – переспросил Ник, задумчиво хмурясь.

– Ее помнят члены семьи Лю и я.

– Только они меня и боялись, – понял он. – Потому что знали что-то обо мне. – Шестеренки в его голове снова пришли в движение. – Что же? – Собеседник сосредоточил внимание на Джоанне и напрягся всем телом, словно готовясь услышать нечто ужасное. – Кто я? Кем был… – он запнулся, подбирая слова, – …в прошлой хронологической линии, раз все до сих пор меня боятся? Раз ты меня до сих пор боишься?

Она не сумела скрыть своей невольной реакции: дыхание перехватило. И Ник это заметил. Конечно же, заметил. И ее ранило то, как он на нее смотрел, опять напомнив героев из старых комиксов, которые защищали слабых и наказывали злодеев. Напомнив, какое она сама испытала облегчение, когда Ник спас ее от Оливеров в первый раз.

– Ты был героем, – ответила она. – И не простым, а легендарным, как король Артур.