Вначале Эрик места себе не находил – думал, не сможет жить дальше. Он осаждал бывшую сообщениями, подарками и цветами. Затем понял: старые способы не сработают. Нужно, чтобы любимая увидела, что он изменился – на этот раз по-настоящему.

И Эрик начал работу над собой: на последние деньги купил курсы осознанного мышления и коврик для йоги. Парень бормотал аффирмации тысячи раз на дню, сходил на исповедь в местную церковь. Даже сменил имя в паспорте, чтобы показать: теперь он – другой человек. Святогор.

«Новый Эрик» начал пользоваться популярностью у молодых прихожан и вскоре сам стал неофициально читать проповеди после службы. Так и появился первый костяк «духовного центра».

Но Алика как будто не замечала этого. «Она не “как будто”, – грустно добавляю про себя. – Лика действительно не интересовалась твоей жизнью».

Святогор уже отчаялся, когда в его центр пришла Алина. Девушка сидела в первом ряду и была до боли похожа на его Алику – те же густые темные волосы, матовая кожа, зеленоватые глаза. Только держалась зрительница скромнее и тише – взгляд опущен, шерстяная юбка уходит в пол, голова покрыта платочком.

Как и Алика в начале знакомства, Алина жадно ловила каждое его слово и краснела, если чувствовала, что Святогор украдкой ее рассматривает. «Гуру» не знает, что дернуло его проводить слушательницу до дома, – парень думал, после расставания с любимой его сердце закрыто для других девушек навсегда.

Убеждал себя: он просто волнуется за милую зрительницу – лекция заканчивалась поздно, ходить одной небезопасно. Но в тот вечер впервые, после того как его отвергли, гуру было не так тоскливо.

Алина пригласила Святогора домой. Они пили чай с земляничным вареньем. Девушка слушала рассказы парня, тихо смеялась над шутками, а главное – смотрела на Эрика-Святогора как на мудрого, сильного мужчину.

Она ничего не знала и не была свидетельницей его позора. С тех пор Алина приходила на каждое его собрание, а Святогор неизменно заглядывал к ней в гости после работы.

Да, вначале она была всего лишь тусклой копией его любимой, блеклым фантомом из прошлого. Но с каждым днем Алина занимала больше места в сердце парня, медленно вытесняя оригинал.

Постепенно проступали и собственные черты девушки – ее мудрая женственность, уступчивость, мягкость. Они вызывали если не пылкую страсть, то уважение и симпатию. Кажется, в душе Святогора давно уже не было места обжигающему и безумному чувству, что подростки называют «первой любовью», а психологи – созависимостью. Молодой мужчина от него исцелился.

Понимаю, почему Лика долго не могла разозлиться настолько, чтобы уйти. Когда хочет, Эрик умеет выглядеть как виноватый щенок, которого поймали за пережевыванием обоев.

Все плохо. Зов человека, которого любит Лика и который любит ее, сработал бы с бо́льшей вероятностью. Эрик мог бы стать маяком, подсвечивающим путь к дому. Но делать нечего – придется работать с тем, что имеем.

– Мне глубоко плевать, какую дурочку ты сейчас обхаживаешь, – отрезаю я. – У тебя перед Ликой долг. Получится ее вернуть или нет – неизвестно, но ты обязан попробовать.

После минутного колебания парень решается.

– Хорошо, – бурчит он, – уговорила. Только за результат не ручаюсь. И еще, – Святогор смущенно оглядывает облачение, – наверное, мне нужно переодеться.

– Да уж, – усмехается Никита, – а то люди в метро могут не оценить твой «косплей». Вызовут санитаров или полицию.

Святогор бросает на бывшего друга испепеляющий взгляд и направляется к выходу из кафе. Его дом совсем недалеко – в десяти минутах ходьбы.

Снова ждать – худшее наказание из возможных, когда счет идет на секунды. Чтобы скоротать время, заказываем по легкому салату и чаю, но кусок не лезет в горло. Проходит пятнадцать минут, тридцать – Никита уже нетерпеливо косится на часы.

Я знаю, о чем он думает: демонолог казнит себя за то, что остался со мной, а не отправился вслед за Эриком. Никита ни капли ему не доверяет.

Ковыряю безвкусный салат. Время от времени повторяю: он придет, не может же не прийти! Лика любила Эрика, значит – смогла разглядеть в этом закомплексованном неудачнике что-то хорошее!

Когда проходит больше часа, мы начинаем звонить Святогору. Оператор на том конце провода равнодушно сообщает: абонент занят или недоступен.

Видимо, нас обоих успели добавить в черный список. Когда на город опускается темнота, приходит сообщение: «Простите, не могу. Я трус. Ничего не сработает. Я не знаю, как посмотреть ей в глаза».

Алика

Мой вопрос эхом возвращается к нам снова и снова. «Ты действительно считаешь, что наш мир ничего не стоит? Не стоит?»

Пусть я нахожусь далеко от земли, связь с родным домом оборвана не до конца. Я чую, что творится с теми, кто был мне дорог. Мальчик, которого я любила, снова струсил и предал.

Надо же, мне совершенно не больно. Хотя, чему болеть? Ведь сердца давно уже нет. Моя спутница тоже знает все, что происходит вовне.

Она сама не может объяснить недавний порыв. Метнуться к Лизе, девушке, которую когда-то называла дочерью, потому что показалось, что та в ней нуждается… Волшебному эльфу это кажется иррациональным.

Слабостью или глупостью – подруга точно не знает.

– Да. По сравнению с тем, что нас ждет, этот мир ничего не стоит, – переливается колокольчиком ее мелодичный голос.

Глава 11. Чужая сказка

Консультация взрослой ведьмы

– Я слышал, ты помогаешь тем, кто почти обречен, – перед ведьмой сидел до умопомрачения красивый парень. Густые темные волосы, грустная полуулыбка и лукавые глаза, из-за которых она не верила ни одному его слову. – Помоги мне!

Алика поморщилась. Она на брудершафт не пила! Только ведьма хотела сделать гостю замечание, как заметила, что из-за его кудрей выбиваются маленькие, едва заметные рожки.

– Я заточен, я связан! Освободи меня, и получишь, что пожелаешь.

«Так обычно начинаются фильмы ужасов!» – усмехнулась про себя колдунья.

– Наверное, тебя заточили не просто так, – Алика скрестила руки.

– Я сам себя заточил, – сокрушался гость. – Я был наивным лесным духом: жил возле озера, пугал путников, дружил с русалками. Но потом я спутался с этой смертной. Она хотела моей любви, потом забрала с собой, как бездомную собаку. Если бы я знал, что меня ждет, – он содрогнулся. – Вначале все было как в сказке, но затем…

Ведьме стало смешно. Что у духов, что у людей – проблемы одни и