– Развлекай себя сам!

Она встала и хотела уйти, но тот снова удержал ее. Сусу даже не оглянулась, и пламя свечи, сорвавшись с воска, вдруг дотянулось до его пальцев и обожгло их. Он отдернул руку:

– Ты!

Тут заговорил Гоую:

– Он не обманывает, моя госпожа. Когда отец учил тебя рисовать талисман иллюзорной жизни, он не объяснил, что это волшебство действует только на тех, чьи помыслы чисты. В прошлый раз Таньтай Цзинь мечтал лишь о силе и власти над миром, а теперь… в нем поселилась страсть. Он не видит красоты жизни.

Чувства демона потеряли чистоту. Сусу обернулась и посмотрела на юношу: пальцы покраснели, темные глаза полны гнева, которого он даже не осознавал. Девушка решила, что это подходящий момент, и вернулась.

– Прости. Кажется, я чего-то не учла.

Тот сжал кулаки и хотел сказать ей что-то обидное, однако девушка обхватила его лицо ладонями и поцеловала молодого императора.

– Пожалуйста, прости!

Ощутив это нежное прикосновение, он замер, но тут же стиснул зубы и схватил ее за ворот платья.

– Ты…

– Бесстыжая? – подсказала ему Сусу.

Она была так близка, что он видел каждую ресничку. Юноша прикусил губу и промолчал.

– Теперь доволен?

Он выдавил сквозь зубы:

– Единственное, чего мы хотим, – это талисман иллюзорной жизни.

Девушка беспомощно ответила:

– Похоже, он не работает… Может, если я поцелую тебя еще раз, ты забудешь о нем? Согласен?

Он посмотрел на нее как на что-то совершенно бесполезное.

– Ладно, – вздохнула Сусу, – я выясню, как заставить талисман работать.

Она хотела убрать его руки, однако Таньтай Цзинь отказывался отпускать ее, он упрямо и крепко держал девушку. Даже заметив озорной огонек в ее глазах, юноша остался неподвижен. Только Сусу подумала, что они зашли в тупик, как он положил руку ей на затылок и наклонил голову.

Его губы был прохладными и подрагивали. Улыбка в глазах Сусу растаяла.

Глава 33

Императрица

Пламя свечи мерцало и потрескивало. Юноша в черном открыл глаза. Глаза девушки были закрыты, и ее длинные ресницы отбрасывали легкую тень в теплом свете. И хотя альбиция еще не зацвела, воздух в покоях благоухал ее сладким ароматом.

Таньтай Цзинь вздрогнул, словно испил яда или пробудился ото сна, и внезапно Сусу оттолкнула его и потерла плечи. Молодой император замер в замешательстве. Он понял, что выдал себя и отрицать случившееся уже не сможет. Девушка молча продолжала смотреть на него, с нетерпением ожидая объяснений, но юноша, равнодушный с рождения, возможно, даже сейчас не знал, что испытывает. И действительно, вскоре Сусу заметила, как похолодел его взгляд.

– Ты пытаешься нас соблазнить.

Это было слишком. Сусу еще не встречала человека, который бы так виртуозно переворачивал все с ног на голову.

– Я просто дала тебе выбор, – ответила она и стиснула зубы. – Таньтай Цзинь, ты с ума сошел?

Тот опустил глаза и невольно коснулся своих губ. Возможно от неловкости после поцелуя, он быстро и незаметно опустил руку. Таньтай Цзинь не знал, кому верить: ей или себе.

– У нас нет никаких чувств, твои уловки бесполезны. Мы больше не позволим тебе видеться с бабушкой или покидать дворец. Можешь не тратить время зря.

Сусу с невозмутимым видом выслушала его, а потом развернулась и пошла к своей кушетке: если ему так нравится одиночество, то пусть и развлекается в одиночестве.

Для сна ей отвели кушетку рядом с императорским ложем: не зная, каких еще выходок ожидать от третьей госпожи, Таньтай Цзинь решил лично за ней приглядывать и оставил в своих покоях. Разумеется, никто в его дела вмешиваться не смел, поэтому Сусу так и жила в его опочивальне.

– Стой! – спохватился он. – Ты куда?!

– Раз мои уловки бесполезны, не буду больше тратить время впустую. Отпусти меня, я пойду лягу. Сам не спишь, так хоть другим дай отдохнуть.

Сусу легла на кушетку и закрыла глаза. Вскоре на ее постели послышался шорох. Гоую сообщил:

– Это Таньтай Цзинь. Он смотрит на тебя.

Девушка почувствовала на себе этот взгляд, липкий, словно паутина. Ей стало очень неуютно, и никак не удавалось заснуть. Он придвинулся ближе, но по-прежнему молчал. На какое-то время воцарилась тишина, и под этим удушающим взглядом она становилась все невыносимее. Какое-то время Сусу притворялась спящей, однако в конце концов не выдержала, отбросила страх и, открыв глаза, спросила:

– Что ты делаешь?

Молодой человек в черном сюаньи сидел на краю кушетки, склонившись над ней. Видя, что его взгляд смутил ее, он невольно отвел глаза.

В свете ламп из цветной мозаики черты лица Таньтай Цзиня казались точеными, кожа – особенно бледной, а губы – удивительно алыми. Нелегко, наверное, мужчине быть таким красивым. Наконец он неохотно заговорил:

– Мы признаем. Твои уловки не прошли даром, мы ненавидим тебя не так сильно.

Сусу положила голову на свои мягкие руки, зевнула и посмотрела на него. Ее глаза сверкнули, словно блики на воде. Искоса наблюдая за ней, он снисходительно произнес:

– Скажи, чего ты хочешь?

Юноша смотрел на нее со страхом и тоской скупого торговца, как будто в ее руках было что-то, чего он особенно желал и что легко могло принести ему несчастья. Таньтай Цзинь опасался последствий и все же не мог справиться с собой: его тянуло к Сусу с непреодолимой силой. Он напряженно ждал ответа.

Сусу сразу подумала: «Я хочу твою жизнь», но так говорить не следовало. Она могла бы сравнить этого молодого мужчину перед собой с жадной и корыстной птицей, пуганной луком[74]. Даже когда Сусу ничего плохого не имеет в виду, он придумает сто одну коварную цель, которые она якобы преследует. И это он еще не знает, что ее истинная цель – убить его! Поэтому Сусу моргнула и сказала:

– Я хочу быть императрицей.

Многие женщины об этом мечтают, в том числе и Е Бинчан.

И конечно же, Таньтай Цзинь с нескрываемой насмешкой переспросил:

– Императрицей?!

Он был похож на кота, который прыгнул в костер, чтобы стянуть рыбу. И Цзин Ланьань, и нянюшка Ли объясняли ему, каким влиянием при дворе обладает императрица. В любом государстве именно от нее зависит незыблемость династии. Она способствует укреплению власти, знает чаяния народа, налаживает внешние связи. Эта женщина играет чрезвычайно важную в государстве роль. Вот только Таньтай Цзинь не нуждался в женах и наложницах, чтобы удерживать власть. К тому же, если он