– Что за чертовщина, Финиан? – шепчу я.

– Финиан? – раздается хриплый голос. – Скарлетт?

Фин нажимает кнопку связи и быстро говорит:

– Мы здесь, Зила.

– Снова, – бормочу я.

– Поднимайтесь сюда. Быстрее.

От невозможности происходящего у меня подкашиваются ноги, а мозг в черепе гудит. Фин хватает меня за руку, и мы бежим по коридору к кабине управления. И снова видим Зилу в кресле пилота, клубящуюся тьму, короткие вспышки света, космическую станцию. Все так же, как и раньше, и, о Дыхание Творца, мы делали это раньше, мы делали это РАНЬШЕ.

Только вот на этот раз…

– Где пилот? – спрашивает Фин. – Терранка, которая нас взорвала?

– Ее корабль где-то там, – кивает Зила. – Я вижу его на наших сенсорах. Но она не выходит на связь.

– Подождите… – Я смотрю на Зилу и Фина, мозг работает так напряженно, что у меня голова болит. – Вы… я думала, вы сказали, что мы попали во временную петлю.

– Это наиболее правдоподобный вывод, учитывая текущие данные.

– Ну, тогда разве она не должна уже вопить на нас, требуя коды доступа? Разве не должна делать одно и то же снова и снова?

Зила жует кончик волос, глядя на крошечную точку на экране. Она быстро печатает на переливающейся консоли, тихонько, почти про себя, что-то бормоча.

– Интересно.

Включается аварийная сигнализация, мигают лампочки, высвечиваются символы на языке сильдратийцев, и раздается лай громкоговорителя:

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Да во имя Творца, только не снова… – бормочу я.

Рука тянется к руке Финиана. Он заглядывает мне в глаза и крепко сжимает ее.

Зила пристально смотрит на истребитель, все еще жуя прядь волос.

– Очень интересно.

БУМ.

2.4 | Скарлетт

Черный свет обжигает, все распадается на части и сливается воедино…

– Скар? – Это Финиан.

Я смотрю ему в глаза, когда свет вокруг нас тускнеет. Включается сигнализация, из громкоговорителя доносится уже знакомый лай, и мой желудок падает куда-то в область ботинок.

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Ладушки, – вздыхаю я. – На сегодня я официально все.

– Скарлетт? Финиан?

– Мы на месте, Зила, – докладывает Фин.

– Пилот готовится снова открыть по нам огонь. На этот раз еще быстрее.

– Так, слушайте, – шиплю я в коммуникатор, пытаясь сдержать себя и не завопить так, что голос распадется на миллион кусочков вместе со всем моим естеством. – Может, я и не изучала темпоральную физику, и, может, я просто дура набитая, но, если мы застряли в замкнутом цикле, разве все вокруг нас не должно происходить в точности одинаково?

– Показания на станции совпадают, – говорит Зила. – Гравитационные всплески в Буре, энергетические сигнатуры, квантовые потоки – все в этом сценарии всегда идентично.

Когда кончики пальцев Фина касаются моих, появляется то самое электрическое потрескивание.

– Знаешь, ты не глупая, – говорит он мне. – Не понимаю, почему ты так о себе отзываешься.

Я смотрю на серый металл вокруг нас. В больших красивых глазах паренька, который держит меня за руку, отражаются сверкающие шарики. И тут я наконец-то вижу.

Ведь да, может, я и не Мозг этой команды. Но если мы застряли в петле и каждый раз ведем себя по-разному, то и злющая стерва-пилот тоже действует иначе, а этому есть лишь одно объяснение.

Исключить невозможное.

То, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятной она ни казалась.

– Эта пилотесса застряла вместе с нами, – говорю я.

– Вот видишь, не только твой Лик прекрасен, – улыбается Фин.

– Ага, все с тобой ясно.

Его улыбка слегка увядает, а я опускаю взгляд на его губы. И когда прижимаюсь к ним своими, а он целует меня в ответ, я понимаю, что есть и худшие способы умереть, снова, и снова, и снова.

БУМ.

3 | Тайлер

– ТАЙЛЕР!

Стены вокруг меня переливаются всеми цветами радуги. Земля дрожит под ногами. Во рту кровь, а над головой поднимается тень, такая огромная, глубокая и темная, что я знаю, она поглотит галактику, если я ей позволю.

Но я не могу этого допустить…

Надо мной склоняется девушка-сильдратийка, калейдоскоп света сияет позади нее, словно нимб. Она прекрасна. Блистательна. Младше меня, но почему-то старше, и у нее фиалковые глаза, а волосы похожи на золотые нити, и я знаю, что она значит для меня очень много, сам не понимаю почему.

– ТАЙЛЕР!

Голос доносится эхом из моего прошлого в будущее – другая девушка, которую я когда-то знал, но никогда по-настоящему, кричит из-за пределов времени и смерти. И я понимаю, она пытается сказать мне что-то важное, но сильдратийка, стоящая передо мной, протягивает руку, и ее ладони покрыты кровью (моей кровью), а с золотистых волос капает красный свет, и…

– …у тебя по-прежнему есть шанс все исправить, Тайлер Джонс.

– Я не…

– Тайлер Джонс.

Возможно, нечего исправлять.

Возможно, уже ничего нет. Я…

– Тайлер Джонс!

Я открываю глаза, и лучи яркого света пронзают череп. Я вздрагиваю, увидев силуэт надо мной. Девушка-сильдратийка, похожая на ту, что только что приснилась мне, красивая, блистательная. Но если раньше ее волосы были золотыми, как звездный свет, то теперь они черны, словно полночь, такие же, как полоска краски на ее глазах и блеск на изогнутых губах.

– Наконец-то проснулся, – говорит Саэдии, слегка приподнимая темную бровь. – Я уж думала, ты собрался всю войну проспать.

В голове звенит, свет слишком яркий, из-под биокушетки подо мной раздается гул тяжелых двигателей. На руке пластырь, во рту металлический привкус стимуляторов, а в воздухе пахнет антисептиком. Дышать немного больно.

Я понимаю, что нахожусь на корабле. Черный металл. Сильдратийский дизайн. Но свет серый, а не красный, так что мы в Складке…

– Дыхание Творца, – кашляю я. – Ч-что случилось?

– Разве не очевидно? – Саэдии откидывается на спинку стула и, подняв длинные черные сапоги, упирается острым каблуком в край кушетки рядом со мной. – Ты чуть не умер, Тайлер Джонс.

– Где я?

– На борту моего корабля. «Шикари». Ну… – Она быстро оглядывается по сторонам, отбрасывает толстую черную косу с плеча. – Во всяком случае, теперь это мой корабль.

– Последнее, что я помню, это битва на «Кусанаги». – Я приподнимаюсь на локте, в голове словно стучит военный барабан. – Мы сбежали из камеры. А потом напали сильдратийцы.

Я снова вздрагиваю, память затуманена, тот странный сон все еще отдается эхом в голове.