«Тебе жалко Фазая, потому что его смерть заставляет тебя думать и о смерти собственной».

Дарианна сглотнула. Она поняла, что всю жизнь практически провела в пузыре… в крепости с мощными стенами, которые ограждали её от зла. Родителей она полагала пессимистами, потому что те это зло видели и осуждали его…

«Ох, эти мысли о смерти в таком юном возрасте…» – Дарианна увидела, как её смутное отражение в окне смешно сморщило носик. – «Нет, не к добру такие мысли… Нечего об этом размышлять! Жить тебе ещё долго… Тебе, и Энаццо, и твоим родителям, и даже их родителям…»

Она посмотрела на Энаццо, и ей показалось… При одной мысли о том, что он может умереть, у неё сжималось сердце. Именно с ним она всегда была очень близка… Он был как второй, нет, даже как первый отец – потому что настоящий, пусть и любил её, слишком много времени уделял другим делам. А Энаццо всё её детство был рядом…

Со стороны уборной в салон вагона зашёл, судя по всему, тот самый доктор Варрисар. Именно он всю дорогу сидел рядом с бывшим полицмейстером.

– Вы представляете – его убили! – молодой полицейский не кричал, но в голосе его всё равно слышалось отчаяние.

– Не может быть… Господь Ир-Шаддай… – рука врача поднялась в оберегающем жесте.

– Доктор Варрисар… Вдруг, вы сумеете…

Нервный мужчина закивал, пощупал пальцами шею Фазая, потёр её ладонями, затем помотал головой и поглядел на молодого человека.

– Полковник Фазай мёртв, – холодно объявил доктор Варрисар. Его лицо выражало беспокойство – но это, очевидно, было беспокойство постоянное, никак не связанное со смертью бывшего полицмейстера. Врачу, который Фазая сопровождал, было всё равно…

Дарианне показалось это странным.

– У полковника были проблемы с сердцем, – безразличным голосом добавил доктор Варрисар.

Молодой полицейский сглотнул. Он протёр глаза ладонью.

– Это не похоже на сердечный приступ. Я убеждён, что его убили, – заявил он. – На шее, у самого воротника, заметьте… капли крови…

Он подозвал к себе двух спутников.

– Составьте описание мёртвого тела. Не упустите ничего – особенно важны капли крови на шее… Возможно, куда-то его ударили лезвием…

– Да-да, господин, капли крови… – забормотал под нос один, второй же, бросив взгляд на тело Фазая, очень удивился:

– Прошу прощения, о каких каплях крови вы говорите? Я не вижу никаких… Доктор Варрисар, присмотритесь пожалуйста…

Дарианна прищурилась – кровь действительно отсутствовала. Об этом же доложил и доктор Варрисар. Но ведь ей не показалось… Да и сам полицейский о крови говорил…

Молодой человек нахмурился.

– Вы нас пересадите или нет? – продолжали возмущаться те же люди. Дарианна понять их всё же могла: рядом с трупом ехать не слишком приятно.

– Прошу внимания, верноподданные пассажиры! – объявил, подняв согнутые в локтях руки вверх, молодой полицейский. – Я, Алдон Родраген, был заместителем полковника Фазая… Гарол Фазай, героически разгромивший злодейский заговор, мертв!

– Все и так поняли это, – скривившись, прошептал Энаццо. Дарианне на секунду его слова показались кощунственными… О смерти не шутят… Затем она решила, что её чувства вызваны простым страхом перед этой самой смертью. Простым, но сильным…

– Прости, – сожалеюще произнёс Энаццо. – Я тут смеюсь, а зрелище это не из приятных… Но… не могу сказать, что скорблю о кончине этого человека.

Он мягко дотронулся до её руки.

– Ничего, – ответила Дарианна, вымученно и криво улыбнувшись. – Просто напоминание о том, что смерть существует и никуда не девалась.

И все её неприятные ощущения происходит из страха, из страха, что она сама – или кто-то из её близких – будет так же лежать и пялиться в пустоту…

«Умер он, да! Но ты не обязана себя вести так, будто умер хороший человек!» – попыталась убедить себя Дарианна. Всё это от страха смерти, всё это от идеи, что смерть всех уравнивает, а значит, о смерти мерзавца тоже следует горевать…

Дарианна решительно отбросила прочь эти эмоции и ещё раз заставила себя посмотреть на труп Фазая. На самом деле, ничего в нём не было. Просто гадкая деталь, испортившая поездку и весь день.

– Он был убит… кем-то, кто, скорее всего, сейчас находится в этом вагоне… – Алдон Родраген обвёл салон подозрительным взглядом. Мужчина, всё ещё продолжавший возмущаться вмиг успокоился и стушевался, предложив своей спутнице поменяться с ним местами. Сам же садиться рядом с трупом не захотел и остался стоять.

– Убийца здесь? – испуганно спросила пожилая женщина, даже в отапливаемом вагоне не снявшая длинной, отороченной мехом, зелёной куртки. – Убийца! Он же может и нас на тот свет отправить!

– Да уж, теперь в поезде убивают средь бела дня! – возмущённо воскликнула её спутница. – Вот к чему всякие революции привели!

«Средь тёмного тоннеля» – мысленно поправила её Дарианна.

– Я сейчас проведу расследование по горячем следам. Я убежден, что выявлю преступника в самое ближайшее время! – заявил Родраген.

– Вы слишком самоуверенны! – крикнула одна из пожилых дам.

Дарианна, воспользовавшись своей любовью к разного рода детективным историям, сумела наконец оторвать своё внимание от мертвеца и переключилась на молодого полицейского. Тот говорил довольно логичные вещи… Раз Фазая убили, пока поезд ехал в тоннеле, убийца, очевидно, находился в этом самом поезде. И сейчас находится: вряд ли бы преступник стал бы спрыгивать с поезда на ходу. Тем более, после окончания тоннеля никто из салона вагона не выходил никуда – наоборот, людей прибавилось: врач вернулся из уборной.

Конечно, теоретически человек, убивший Фазая, мог бы и во мраке тоннеля выбежать на открытую площадку, а после тоннеля уже спрыгнуть с поезда в сугроб. Или просто перебраться на открытую площадку следующего вагона.

Дарианна никаких шагов, пока поезд ехал через тоннель, не слышала, но это ничего не означало. В тоннеле стук колёс был очень шумным, к тому же, она сидела далеко.

Не дожидаясь согласия или возражений, Алдон Родраген пошёл проводить допрос.

«Вообще, по-хорошему надо бы обследовать тело, и понять куда и чем нанесли удар…» – подумала Дарианна. Но, видимо, Родраген хотел, чтобы сначала полицейские описали место преступления.

– Никто не давал ему разрешения нас допрашивать! – буркнул Энаццо. – Мы находимся уже в Беллуно, в зоне ответственности именно беллунской полиции.

Он понизил голос и шёпотом признался:

– Я бы не хотел этого убийцу выдавать.

– Какими бы мотивами