— А почему вы называете меня Нилс?

— Мне кажется, тебе такое имя больше подходит. И вообще, ты же сам не помнишь своего имени и прошлого, считай, жить заново начал, так почему не выбрать себе новое?

— А разве так правильно? — недоверчиво спросил маг, косясь на солдата. Итан пожал плечами. — Нилс мне тоже нравится, — спустя какое-то время произнес мальчик.

Итан хлопнул его по плечу, одобряя, и указал рукой на мелкие ветки поваленного дерева, а сам занялся теми, что были покрупнее.

Полин с нежной улыбкой наблюдала за ними, а потом опомнилась и воровато оглянулась, боясь, что её эмоции увидел Коди, но тот о чем-то спорил с Инквизитором. Не желая вникать в происходящее, она ушла в другую сторону, собираясь изучить близлежащие заросли на предмет нужных веток.

— Что ваш солдат себе позволяет? — холодно и зло проговорила леди Ивори, смотря на Коди, который не давал ей пройти и помешать общению Итана и ребенка. — Его зовут Найлс! И он устал. Ему нужен отдых!

— Вам прекрасно известно, что его не зовут Найлс, — проговорил Коди, вдруг ощущая моральную усталость. — А насчет отдыха… Физическая нагрузка никому ещё не вредила, а учитывая будущее, какое ему уготовано…

— Не говорите того, чего не знаете! — эмоционально воскликнула она. — Я обеспечу ему лучшее будущее и смогу защитить от всех бед!

— Лучшее, что вы можете сделать, это сказать ему правду про устройство мира, про таких, как он. Он должен быть готов защитить себя сам и должен знать, что ему предстоит…

— Замолчите! — пресекла его леди Ивори. — Я сама решу, что делать со своим сыном. Вам же запрещаю хоть что-то рассказывать ему о магах и Инквизиции.

— Как скажете, леди Ивори, — отстраненно ответил он, чуть поклонился и ушел к остальным.

Она устремила взгляд на Найлса, который весело, забыв об усталости, о чем-то переговаривался с Итаном, и стиснула кулаки. Ревность обожгла душу. Он не должен вот так жаждать общения этого солдата. Он должен улыбаться и доверять только ей! Она единственный близкий ему человек. А Итан — никто! В глазах вдруг защипало — это непрошеное одиночество подобралось слишком близко. Ещё и спина горела от боли, забирая все силы.

Чувствуя, что ещё немного и упадет прямо здесь, на глазах у всех, леди Ивори зашла в склеп, выбрала самую дальнюю от входа и скрытую за колонной надгробную плиту и легла на неё, вытягивая ровно тело. Задеревеневшие мышцы сначала не желали расслабляться, причиняя лишь новую боль, а потом, постепенно, минута за минутой, ослабляли свои тиски.

Слезы из уголков глаз дорожками устремились вниз к холоду камня. Ивори тихо всхлипнула. Это было ошибкой. Вырывающиеся рыдания она уже не смогла удержать. Как же больно… Как же пусто… Как же она устала чувствовать… Оказаться бы в исцеляющих объятиях мужа. Её Джонатан… Её сила, смелость, её жизнь… Её единственная любовь… Будь он жив, он непременно бы что-нибудь придумал, он бы уберег её. Он бы уберег Найлса…

Коди стоял в тени колонны и смотрел на леди Ивори, не в силах шевельнуться. Сложные чувства вихрем проносились внутри. Видеть Инквизитора такой: слабой, несчастной, разбитой… было слишком странно. В эти мгновения она была так сильно похожа на обычную женщину, которую хотелось утешить и защитить, что почему-то становилось страшно. Он не хотел знать эту её сторону и отказывался верить своим глазам. Думать о ней больше, чем положено, не стоило. У неё были отношения с Дарием… Вклиниваться в чужое — не в его правилах. Да и своё он не искал. Одному спокойнее. Ему хватало беспокойство о своей команде, чтобы ещё в этом списке появилась женщина, пусть даже такая красивая, как леди Ивори.

— Ма-а-ам, ты где? — раздался бодрый голос мага.

Коди вздрогнул от неожиданности и поспешно отошел от колонны, стремясь остаться незамеченным для леди Ивори. Но всё же не удержался и обернулся. Инквизитор уже сидела и торопливо утирала слезы. После она поправила волосы, выпрямила спину и спокойным, теплым голосом позвала:

— Я здесь, милый.

Мальчик пошел на звук. Леди Ивори при виде него улыбнулась, а Коди невольно попятился. В облике бывшего Инквизитора было спрятано столько одиночества, что понимание этого било невозвратностью. Он уже не сможет забыть и отмахнуться от другой леди Ивори, от настоящей…

— Чего крадешься в темноте? — окликнул его Итан. Коди повернулся. — Ты что-то бледный. Не ранен хоть?

— Всё нормально, просто замерз.

— Тогда у меня хорошие новости! Нилс — маг огня. Только что выяснили! Теплу быть даже с обледенелыми ветками!

— Да, мам! Смотри, что я могу! — донеслось до них.

Коди отправился к появившейся Полин, собираясь забрать у неё принесенное. Больше дела — меньше странных мыслей — спокойнее душе — целее телу.

* * *

Несмотря на усталость, никто из солдат толком не смог заснуть. Хоть вслух они не говорили об этом, каждый в голове у себя рисовал страшные картины гибели Честера, Лео, да и Мелвина. Спали лишь леди Ивори и юный маг.

Коди в очередной раз мысленно укорил себя за промах. Они должны были оговорить четкий срок возврата отправленных людей в город. А теперь непонятно нужно ли продолжать ждать или… Что или? Уходить? Идти в город и постараться освободить Честера и Лео? Он ошибся, когда не предусмотрел все варианты развития событий. А может, их вовсе не нужно было отправлять в город. Дошли бы до какой деревни, что южнее Башни, там бы разжились едой, одеждой и кровом. Вдруг его решение было слишком необдуманным и ненужным?

Негласное лидерство свалилось на него внезапно. Он не был готов отвечать за судьбы остальных. Это всегда была прерогатива Дария. И вот… Как так вышло? Мысли о своем командире всегда у него шли вместе с мыслями о леди Ивори. Он снова втихаря бросил взгляд на её усталое, чуть нахмуренное лицо. Судя по всему, ей снилось что-то очень плохое… От этого стало тошно. Коди поднялся и, неслышно ступая, вышел из склепа.

Рассвет уже давно занялся, освещая тишину последнего пристанища чьих-то родных. Коди принялся ходить между могилами и читать надписи. Это успокаивало, гарантируя, что ничего страшнее и неотвратимее смерти уже не будет. Но вместе с тем и добавляло грусти. Вспомнились собственные родители, которые похоронены на городском кладбище Кравина, города, откуда он родом. В какой-то мере даже хорошо, что они не дожили до того момента, как их единственный сын стал дезертиром. Осудили бы? Коди вспомнил родные,