— Ты и твой… союзник. Вы сможете взять их на мельнице? Тише воды?

Я посмотрел на Тень. В его золотых глазах отразился холодный, хищный азарт. Он медленно кивнул. Не мне. Самому себе.

— Сможем, — ответил я за нас обоих.

Штейнхаген был диагностирован. Болезнь выявлена. Теперь предстояло начать лечение. И наш метод, сочетавший холодный расчет солдата и беззвучную ярость лесного духа, оказывался смертельно эффективным. Мы были не просто разведчиками. Мы были хирургами в ночи, удаляющими раковые клетки оккупации с ювелирной, пугающей точностью. И операция только начиналась.

Глава 38

Рассвет задержался за плотной пеленой низких туч, обещая не свет, а лишь серую, бесцветную муть. Время, отведенное на операцию у мельницы, сжималось. Двое отсутствующих фалькенхарцев могли вернуться с минуты на минуту. Промедление грозило свести на нет всю чистоту проведенной работы в деревне.

Коршун принял решение быстро, как и положено в полевых условиях.

— Рогар, Сова — остаетесь здесь, прикрываете наших новых «друзей» и точку отхода. Крот — на тропе от мельницы к деревне, предупредить, если кто-то пойдет. Лирэн, — его единственный глаз буравил меня, — ты и твой зверь. Все, что нужно — тишина и отсутствие следов. Мы не можем позволить им поднять тревогу. Взяли живыми — отлично. Нет… так, чтобы было похоже на несчастный случай или внутренние разборки. Понятно?

— Так точно, сержант, — я кивнул, уже прокручивая в голове возможные сценарии. Мельница. Старая, деревянная постройка на сваях у самой воды. Одно основное помещение, вероятно, чердак. Один вход со стороны суши, возможно, еще выход на плотину или к лодке. Ограниченное пространство, минимум укрытий снаружи. Шум воды заглушит многое, но не все.

Я посмотрел на Тень. Он уже стоял, настороженный, уловив направление моих мыслей. В нашу связь легла четкая, холодная цепочка образов: запах сырого дерева и старой муки, скрип вращающегося вала, ощущение замкнутости и… два очага жизни. Сонных, расслабленных. Охрана не ожидала беды в своей, казалось бы, безопасной тыловой норке.

— Идем, — сказал я тихо, больше себе, чем Тени.

Путь до мельницы занял меньше получаса скрытного движения вдоль берега. Река Стикс здесь была широка и глубока, ее медленное, темное течение скрывало под поверхностью опасные омуты. Сама мельница выглядела уныло и заброшенно, даже до войны, судя по облупившейся краске и покосившимся ставням. Деревянное колесо, неподвижное, густо облеплено мхом. Узкий мостик вел от берега к тяжелой дубовой двери.

Я остановился в последней полосе прибрежного кустарника, изучая объект. Тень бесшумно лег рядом, его глаза, казалось, впитывали свет, делая окружающий мир еще более тусклым. Я начал мысленно раскладывать задачу по полочкам, как учили когда-то в другом мире, на другом типе войны.

Цель: нейтрализация двух боевых единиц противника.

Ограничения: бесшумность, минимальная заметность вмешательства, предпочтительно — живой захват для допроса, но допустима ликвидация при угрозе провала.

Ресурсы: я (ограниченная физическая сила, навыки рукопашного боя и скрытного проникновения), Тень (сверхъестественные способности к маскировке, скорость, сила, нечеловеческие чувства), местность (ограниченное пространство, шум воды).

План А (бесшумный вход и захват): использование Тени как отвлекающего фактора или инструмента мгновенной нейтрализации одного противника с одновременным моим входом и обезвреживанием второго.

План Б (засада на подходах): взять их поодиночке, когда будут возвращаться. Риск — неизвестное время, возможность их возвращения вместе, с громкими разговорами, что усложнит захват.

План В (несчастный случай): инсценировка. Но требовал времени и идеальных условий.

Тень, словно читая мои мысли (а он, по сути, так и делал), подал импульс: образ паутины в углу мельницы, ощущение духоты и сонливости. И резкий, ясный посыл: сон. глубокий. сейчас.

Он предлагал усыпить их? Как? Магией? Своим присутствием? Рисковано. Но если сработает…

Я отрицательно покачал головой, мысленно проецируя сомнение. Слишком неизвестный фактор. Нужна предсказуемость.

Новый образ: вид сверху на мельничную дверь, ощущение скольжения по черепице, и затем — внутренность помещения, увиденная как на ладони: два солдата. Один, потолще, спит на грубо сколоченной кровати у дальней стены, похрапывает. Второй, молодой, с белесыми волосами, сидит у стола у единственного окна, ковыряет в зубах ножом и сонно смотрит в предрассветную муть за стеклом. На столе — остатки еды, фляга. Их оружие: две алебарды прислонены к стене у двери, арбалет висит на крюке, рядом колчан.

Идеальная картина для анализа. Спящий — легкая цель. Бодрствующий — проблема. Он лицом к окну, то есть спиной ко входу? Нет, окно сбоку. Он может видеть дверь периферийным зрением. Риск.

Я снова мысленно перебрал варианты, проецируя их Тени. Вариант: ты — дверь. Я — окно.

Пришло понимание и одобрение. Он понял. Мы выработали примитивный, но эффективный тактический язык.

Действовать нужно было сейчас. Пока бодрствующий не окончательно проснулся и не начал проявлять активность.

Я жестом показал Тени занять позицию прямо у двери, в мертвой зоне, куда не падал бы свет от возможной лампы внутри. Сам же, крадучись, как тень (вот уж действительно), двинулся вдоль стены мельницы к единственному окну. Оно было приоткрыто для проветривания, стекло мутное, в паутине.

Изнутри послышалось сонное бормотание:

— …чертовы комары… Эй, Бруно, просыпайся, скоро смена…

Это был наш сигнал. Бодрствующий собирался будить товарища. Значит, скоро они оба будут в сознании и относительно активны.

Я не дал мысленную команду. Я просто захотел, чтобы Тень вошел. И в ту же секунду с той стороны двери раздался не громкий, но отчетливый звук — скрежет, будто огромный кот точит когти о грубые дубовые доски. Звук был странным, нервирующим, неестественным.

Внутри все затихло. Потом голос, уже настороженный:

— Что это? Кто там?

Шаги. Бодрствующий солдат встал и, судя по звуку, взял в руки алебарду. Он не подошел сразу к двери. Он, видимо, смотрел в ее сторону, пытаясь что-то разглядеть в щели.

— Бруно, вставай, черт возьми! — прошипел он, пиная ногой кровать.

Спящий заворчал и начал шевелиться.

Время кончилось. Я действовал на автомате. Моя рука через приоткрытую форточку нашла внутреннюю задвижку окна и мягко, без щелчка, отодвинула ее. Рама подалась бесшумно — дерево было сырым и разбухшим. Я приподнял ее на сантиметр, еще на один.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась изнутри. Белесый солдат, держа алебарду наперевес, высунул голову наружу.

— Кто там, я сказал! — его голос дрожал от смеси злости и страха.

Он не увидел никого. Тень, конечно, уже не было там. Но дверь была открыта.

Солдат сделал шаг вперед, на узкий мостик, оглядываясь. Через открытое окно я увидел его спину. Совсем рядом, метрах в трех от меня Идеальная мишень.

Я